раз вытерла щеки. – Я говорю о мисс Юнипер.
Невольно Перси заметила, как имя ее младшей сестры заискрило на устах сплетницы. В самих его звуках таилось электричество, и миссис Поттс была его природным проводником. Люди всегда любили обсудить Юнипер, даже когда она была девочкой. Сестра лишь разжигала сплетниц. Ребенок с привычкой терять сознание от возбуждения заставлял окружающих понижать голоса и рассуждать о дарах и проклятиях. Поэтому все ее детство любое странное или необъяснимое событие в деревне – загадочное исчезновение постиранного белья миссис Флеминг, последующее щеголяние пугала фермера Джейкоба в женских панталонах, вспышку свинки – досужие языки рано или поздно приписывали Юнипер так же верно, как мухи летят на мед.
– Мисс Юнипер и некий молодой человек? – не унималась миссис Поттс. – Я слышала, в замке ведутся большие приготовления? Парень, с которым она познакомилась в Лондоне?
Сама идея была абсурдной. Юнипер не создана для брака. Сердце младшей сестры принадлежало поэзии. Перси хотела было посмеяться над жадным вниманием миссис Поттс, однако взглянула на часы и передумала. Разумное решение; не хватало только увязнуть в дискуссии о переезде Юнипер в Лондон. Тем более что Перси могла невольно проболтаться, какое беспокойство вызвала в замке эскапада Юнипер. Гордость не позволит ей подобного.
– Да, мы ждем к обеду гостя, миссис Поттс, но хотя он действительно гость, а не гостья, никакой он не поклонник. Просто знакомый из Лондона.
– Знакомый?
– Всего лишь.
Миссис Поттс прищурилась:
– Так, значит, свадьбы не будет?
– Нет.
– А то мне известно из верного источника, что предложение было сделано и принято.
Все прекрасно знали, что «верный источник» миссис Поттс заключался в тщательном отслеживании писем и телефонных звонков, подробности которых она бурно обсуждала со множеством местных сплетниц. Хотя Перси не заходила так далеко и не осмелилась бы подозревать почтенную женщину в том, что та вскрывает конверты над паром, прежде чем отправить по назначению, некоторые жители деревни именно так и считали. Однако в данном случае писем было крайне мало (и они не могли распалить любопытство миссис Поттс, поскольку Мередит оставалась единственной корреспонденткой Юнипер), равно как и оснований для слухов.
– Полагаю, я бы знала, миссис Поттс, – отрезала Перси. – Будьте уверены, это всего лишь обед.
– Особенный обед?
– О, в наши времена каждый обед особенный, – отшутилась Перси. – Никогда не угадаешь, вдруг это в последний раз.
Она выхватила письма из рук почтмейстерши и в этот миг углядела стеклянные банки, которые раньше стояли на стойке. Кислые леденцы и ириски закончились, но на дне одной из банок лежал довольно жалкий кусочек окаменевшей помадки «Эдинбургская скала». Перси терпеть не могла «Эдинбургскую скалу», зато Юнипер ее обожала.
– Можно, я заберу у вас остатки помадки?
Миссис Поттс с кислым выражением лица выковыряла помадку из банки и запихала в пакет из оберточной бумаги.
– Шесть