>. Пятнистый ничейный пес со спутавшейся шерстью, пошатываясь, бродил по плитам торгового центра Нью-Аркетта. Он пришел неизвестно откуда и шел неизвестно куда. Его лапы оставляли за собой серые следы грязи, а впавшие бока взволнованно дергались от заполошного дыхания. Едва кто-то приблизился, дворняга оскалилась и зарычала, прижимая уши к голове. Зубы у нее были длинные, желтые и влажные.
Могло показаться, что ничего особенного в этом событии не было, но не для такого тепличного цветка, как Остин.
Родители любили его, наверное, с того самого момента, как захотели его завести. Он был их лучшим проектом. Сложным, как дипломная работа, с составными деталями, каждая из которых требовала тщательного анализа и оценки рисков.
Отцу нравилось заботиться о балансе генов и предрасположенности к различным видам деятельности. Мама же принимала самое активное участие в генерации его внешности.
Остин был им благодарен. Они сделали для него большее, что вообще могут сделать родители. Создали его и его жизнь. Все задатки для хорошего будущего.
Лучшая школа во всем Нью-Аркетте, благожелательное окружение, весь мир и знания, которые он впитывал, как губка. Остину нравилось учиться, он проявлял большие способности. И до поры до времени он не задавался вопросом, потому ли это, что его таким смоделировали или же это был он сам… Впрочем, никто из тех, кто окружал его, не задавался.
Еще он не знал, что бывает иначе. Что существует совсем другой мир и совсем другие люди.
А сейчас, когда напротив него стояли трое парней… трое безродных парней, что скалились, наставив на него не зубы, но острые стилеты, Остин со смехом вспоминал о том, как испугался практически безобидного пса.
Но обо всем по порядку.
***
– Итак. – Профессор Мэйсон постучал длинными ровными пальцами по планшету перед собой, глядя на список тем лекций этого семестра. – У вашего преподавателя конференция.
Он поднял глаза на аудиторию. Ребята затихли.
– Я о себе говорю. Так что я знаю, что буду делать этим вечером. А что до вас?.. Это последняя пара?
Его вопрос потонул в стройном ряде голосов, выражающих согласие. Профессор Мэйсон хохотнул и протер квадратную пуговицу на рукаве пиджака.
– Потише, а не то я подумаю, что вы не любите мои лекции.
Остин промолчал, когда все остальные выдали уже менее стройное, но более задорное: «Не-е-ет». Пары по медиапланированию ему нравились. Скучный предмет компенсировался опытным преподавателем, который поддерживал интерес к своим лекциям многочисленными историями из личного опыта. Иногда профессор так увлекался, что вспоминал, что он ведет, лишь к концу занятий.
Хотя, стоит признать, каким бы прекрасным ни был предмет, все студенты предпочитали его отсутствие.
– Если поймает декан, я вас не знаю. – Профессор Мэйсон погрозил им пальцем, чтобы были осторожны, когда будут покидать здание университета, и выглянул за дверь с видом шпиона из старых фильмов, вызывая еще несколько смешков.
Глядя, как остальные собираются по парам, чтобы убегать не скопом, а организованными группами, Остин лениво водил пальцем по планшету, закрывая лишние программы.
Не то чтобы он был каким-нибудь заучкой, но в этот день он не хотел бы отмены пары медиапланирования по той простой причине, что его электромобиль стоял на ремонте, а у друга из параллельной группы, подбрасывающего его до дома, очевидно, отмены занятий не предвиделось.
Уходя одним из последних, Остин бросил последний взгляд на профессора Мэйсона, уже доставшего карточку, чтобы заблокировать двери аудитории за последним ушедшим студентом.
Стоя спиной к университету, Остин сунул руки в карманы и решал, что же лучше будет предпринять в дальнейшем.
Он мог подождать друга в кафе при университете, но попадаться кому-то на глаза и подводить профессора Мэйсона не хотелось.
Он мог погулять вокруг и даже купить мороженое. Клубничное или лимонное.
Размышляя о вкусовых добавках, Остин чувствовал себя несколько глупо. Мороженого на самом деле не хотелось. Как и ждать друга. А какие проблемы могли у него возникнуть, доберись он домой на метро?
Спускаясь в подземку и рассматривая белые плафоны, подсвечивающие темные туннели матовым светом, Остин Хоуи вспоминал, как был тут последний раз. Кажется, это было… год или два назад? Тогда ему было восемнадцать, и он еще не получил прав, родители с сестрой отправились в круиз по старым морям, а друга с электро он еще не завел.
Опустившись на мягкое сидение из бежевого кожзама, Остин запрокинул голову. На потолке вагона, перетекая на стену напротив, голографическое изображение рекламировало энергетический напиток «Доктор Смерть». Черная банка со стрелой вращалась бойкой юлой, пока вибрирующий текст вокруг гипнотизировал.
Остин опустил глаза, тщательно рассматривая пассажиров напротив, занимающих