Вечерний чай. Любовь Юрьевна Цветкова

того, как неожиданно в их квартире появились двое: нотариус и лечащий психиатр Мадам – доктор Лившиц. Оба были одеты в дорогие серые костюмы. Они выложили из портфелей крокодильей кожи папки с документами, две тускло блестевшие золотом авторучки и приготовились уговаривать отца принять «опекунство» над дальней престарелой родственницей, заранее предупредив, что это «опекунство» будет лишь формальностью – никакого наследства ему не полагается, и никаких решений относительно жизни подопечной принимать не придется. Напротив, все действия придется согласовывать с неким загадочным Фондом. Но долгих уговоров не понадобилось, отец не собирался принимать никаких решений, и согласился сразу, едва услышал об оплате всех хлопот, как связанных с переездом, так и с уходом за старухой и её имуществом.

      Нежданные посетители называли хозяйку особняка «Мадам» и добавляли фамилию, состоящую из целой кучи букв, половина которых были шипящими. Выговаривать их было сложно даже отцу и матери, а Мия ленилась не только выговаривать фамилию, но даже хотя бы один раз дослушать её до конца, чтобы запомнить.

      Мадам была бы полноправной хозяйкой большой старой усадьбы, где разместилась семья Мии, если бы суд когда-то, очень давно, не признал её недееспособной по причине расстройства личности. Не мешкая родители, принявшие на себя заботы о Мадам, а с ними Мия и братья-близнецы перебрались в большой дом в пригороде из тесной городской квартирки.

      Лето – в этом году, как назло, дождливое и унылое – подходило к концу. Ожидая начала занятий в новой школе, Мия тосковала в одиночестве. Друзьями девушки были (теперь уже бывшие) одноклассники. Они, прознав, что в их школе Мия больше не появится, стали потихоньку исключать её из круга общения. Это её угнетало, хотя девушка понимала, что это неизбежно и не обижалась. Заполнить медленно тянувшиеся до начала занятий в новой школе дни было практически нечем, точнее, занятий хватало, но все они казались девушке скучными и утомительными, а рутиной она пренебрегала. Увидеть сумасшедшую столетнюю (судя по описанию отца), но не лишённую утончённого шарма (судя по описанию матери) старуху она посчитала вполне сносным развлечением.