капустного кочана, и, в качестве альтернативы центральному отоплению, приобрели пару небольших газовых обогревателей на колёсиках, которыми грелись, устанавливая их у ног.
Три года спустя нам представилась возможность переехать на другую квартиру, расположенную в старом доме и сдаваемую за более приемлемую цену. Мы оповестили владельца прежней, которого звали Бенджамином, и приступили к сбору своих вещей. Через пару дней он неожиданно нагрянул к нам с визитом и предупредил, что мы должны оставить ему жильё в идеальном состоянии, поскольку в противном случае он не вернёт нам залоговой суммы, внесённой три года назад и равной двум месяцам арендной платы. В наших интересах было получить назад эти деньги, а потому я приступила к интенсивной уборке и за пару недель отмыла всё до последнего пятнышка. Наконец, когда наши вещи были упакованы и перевезены в другое жильё, подошёл момент окончательной сдачи прежней квартиры её владельцу. Бенджамин не заставил себя долго ждать. Появившись на пороге без опозданий и холодно бросив в нашу сторону «здрасьте», он прошагал в одну из комнат. При ходьбе этот домовладелец расставлял ноги так, что казалось, будто в пространстве между ними у него свисал длинный и тяжеловесный хвост, на который он старался не наступать. За эту особенность я мысленно окрестила его Хвостатым. Если воображаемым хвостом Бенджамин походил на мартышку, лемура или снежного барса, то головой, однозначно, на быка. Черепная коробка у него была настолько крупной, что создавалось ощущение, будто она мешала ему самому. Каждое движение шеи у Бенджамина напоминало борьбу с громоздкостью головы, в которой последняя всегда одерживала победу. Во время разговора он медленно и невпопад её поворачивал, удерживая в слегка наклонённом положении и переводя угрюмый и несколько отрешённый взгляд с одного предмета окружающей обстановки на другой. На людей Бенджамин почему-то смотреть не любил и при общении фиксировал взгляд на какой-нибудь пространственной точке, удалённой от собеседника. При этом лицо домовладельца казалось неестественно застывшим, отчего догадаться о его настроении можно было исключительно по интонации. Когда же он молчал, понять, что происходило в его голове, было совершенно невозможно.
В назначенное время Бенджамин появился на пороге нашей квартиры, прошёл внутрь раскачивающейся походкой и сразу приступил к делу. Осматривая комнаты, он подолгу приседал, пыхтел, наклонялся к мебели, открывал шкафы, заглядывал под кровати, пока, наконец, не озвучил окончательный вердикт: «Залоговых денег за два месяца я вам не верну. Да и вообще, пожалуй, подам на вас в суд за то, что вы испортили моё имущество». «Что?!» – хором воскликнули мы с мужем. А я с совершенно обалдевшим видом добавила: «Это за что же?!» Бенджамин медленно повернул голову в мою сторону и, мимикой выражая желание плюнуть, выдавил из себя: «С тобой, женщина, мне вообще не о чем разговаривать.