тип с прилизанной прической и мелкими, липкими глазками.
– Да, самовар, – сказал он, царапая ногтем белую клеенку. – Семнадцатый век. Так сказать от предков… Вещь.
– Сколько? – глаза у Ивана Петровича сверкали как у влюбленного цыгана. – Сколько? – В эту минуту он готов был заложить все: дом, сад, душу…
– Договоримся, – промямлил Селедкин и надел скользкую зеленую фуражку.
– Когда?!
– Скоро.
Два дня Галушкин ходил сам не свой. Как тяжелая шаровая молния плавал он по дому в поисках жертвы. Его жена Вера, зная в муже эту странную и страшную страсть, благоразумно молчала. Единственная и любимая дочь Маша, всегда так трогательно обожавшая отца, боязливо прижималась к матери и огромными глазами, полными слез, обиженно и недоверчиво следила за каждым шагом Ивана Петровича. Последнее обстоятельство бесило Галушкина больше всего.
– Вера! – проскрипел он, не взглянув на жену. – Я заложу дом.
Вера вздрогнула, крепко прижала Машу. Бледное, тонкое ее лицо стало почти прозрачным.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.