эхом собственного забытого детства. Кажется, что среди этих криков и смеха затерялось что-то важное, что я не могу вспомнить.
Я открыл глаза, кажется, мгновенье назад я слушал детский смех, а сейчас моя комната залита утренним светом. Словно впервые в жизни я встречаю утро. Я могу рассмотреть в воздухе пылинки, которые подсвечены солнцем, из окна доносится пение птиц, чего в больнице не было. Я первый раз проснулся не под больничное расписание, а просто под утренних птиц и желание потянуться. Я нахожу удовольствие в том, что могу смаковать это утро, наслаждаться им, вслушиваясь в птичий щебет, просто потому, что другого такого утра я не в состоянии вспомнить. Те, кто помнит свою жизнь, уже давно не видят магии в подсвеченных солнцем пылинках, что рано или поздно ждёт и меня.
Потянувшись, я не торопясь пошёл на кухню, чтобы налить себе стакан воды. Там я встретил мать пьющую кофе из маленькой чашечки:
– Артём, я сегодня уезжаю на неделю в Москву, я там вахтой работаю администратором. Я оставила тебе на неделю десять тысяч рублей. – Она пододвинула две пятитысячные купюры, лежащие на столе в мою сторону. – Сильно не траться, я тебе буду звонить. И вот твой новый мобильный телефон, прости, что старая модель, просто покупать мне было некогда, а этот у меня с того года лежал без дела. – Она жестом обратила моё внимание на мятую коробку на столе, на ней был нарисован телефон и указана модель Nokia X2-02. – Артём, в нём две сим-карты можно держать, но стоит там конечно одна сейчас, не выключай его и старайся брать трубку, чтобы я не волновалась.
– Хорошо мам. Спасибо большое. Я не знал, что ты работаешь в Москве… – Уже сегодня вечером мне придётся самому находить дома продукты, самостоятельно их покупать. Что-то готовить, находить дома нужные вещи. Слишком много нового для человека, которые не может и старого вспомнить.
– Не волнуйся Артём, я там не собираюсь жить. Я работаю неделю там, а неделю отдыхаю дома. Я пойду собирать пока что вещи, а ты завтракай. Я тебе приготовила еды на неделю и завтрак. Приятного аппетита сынок.
Кивнув, я сел за стол. Мама поставила тарелку с тремя блинчиками на стол, они были с персиковым джемом и кружку с кофе с молоком. Домашний завтрак оказался значительно вкуснее больничного. Главное его преимущество – чтобы его съесть, не обязательно быть голодным.
Я вернулся в комнату, а следом за мной через порог прокрались тревожные мысли: почему Кристина не выходит на связь? Почему она меня не навестила, пока я был в больнице? Может быть, мы с ней расстались и расставили все точки? Вероятно. А ещё вероятно, что что-то случилось, но тогда я должен понять, что именно.
Около четырёх часов дня мама уехала, поцеловав меня в щёку на прощание. Я остался дома один. Сорок с чем-то квадратных метров неизвестности. Господи, я даже не знаю, каким полотенцем вытирать руки, а каким лицо, что уж говорить о приготовлении еды? Придётся с этим справляться, на случай, если недельного запаса не хватит. Я прогулялся по квартире несколько раз, стараясь внимательно осмотреть каждый