преследуют три главных желания: первое – просто поесть, второе – поесть именно мяса, третье – вкусить что-нибудь сладкое, типа сгущенки или вишневого варенья.
– Однако мы договорились не упоминать о еде, – философски заметил Сергей Двойнов, лежащий под пальмовыми ветками на бамбуковом настиле, накрытом спальными мешками. С легкой руки Сашки Сычева за ним закрепилось прозвище Большой Друг.
– Но ведь так в моем романе, – оправдывался худющий Сычев (он же —писатель, он же – Стайкер, он же – флибустьер). – Из песни, как говорится, слов не выкинешь.
Сашка Сычев действительно походил на пирата – в выцветшей грязной майке и зеленой бандане, делающей его голову похожей на огурец, с торчащей щетиной на щеках и подбородке и небольшой серьгой в левом ухе. Вечерами он читал главы из сочиняемого им приключенческого романа. Возможность окунуться в среду, где когда-то, лет четыреста назад, обитали настоящие пираты, которые совершали свои кровавые дела и прятали сокровища, послужила для него, начинающего сочинителя, весомой причиной для того, чтобы очутиться здесь, на этом необитаемой острове, затерявшемся в Карибском море.
– Ну и закрутил ты, Стайкер, – усмехнулся Сергей. – Маленько даже переусердствовал.
Будучи старше Сычева, он относился к нему с определенной долей снисходительности и с легкой насмешкой. Что, впрочем, не мешало им на острове сойтись и, кажется, где-то даже стать друзьями.
Двойнов взял в руки гитару, привезенную из дома. Вообще-то каждому разрешили забрать с Большой земли на остров по одному предмету. Сашка-флибустьер прибыл с энциклопедическим словарем и русско-испанским разговорником, а Николай – с биноклем. Красавица Вероника предпочла шампуни и кремы для кожи. Наиболее практичной оказалась Таня, взявшая с собой леску и крючки. Умелый и вездесущий Николай тут же соорудил из снастей перемет, благодаря которому «дикари» время от времени могли лакомиться свежей рыбой.
Серега Двойнов запел. У него был довольно приятный голос, а пел он о том, что когда-то пережил и что его, похоже, сильно волновало и сейчас: об опасностях военной службы, о смертельном риске, о преданных друзьях-товарищах, о любимой, которая обязательно должна дождаться солдата с армии… Порой складывалось впечатление, что он тоскует по тем временам, когда плечо товарища было все равно, что гранит, а крепкая и верная солдатская дружба, спаянная и не раз подтвержденная в суровых буднях – гарантией твоей безопасности, а то и жизни. После службы Сергей пытался заняться бизнесом, но не получилось. И вот тогда разочарованный Сергей приехал сюда в надежде сорвать крупный куш и поправить дела. Дома у него остались жена и маленькая дочка.
…Хорошо было сидеть у костра, слушать гитару и тихонько подпевать. Атмосфера душевности зависла над лагерем. В памяти всплывали картины походной романтики из далекого детства и юности, поры безмятежности, горячей веры в будущее и великих надежд.
А затем Таня попросила