Ты планируешь петь в ближайшем будущем, дорогая?
Я вскидываю голову, прогоняя эту мысль, а ребята умолкают… я пропустила вступление.
– Простите. Я просто задумалась.
– Тебе нужна передышка, дорогая? – спрашивает Лонни, мой ударник, крутя в руках палочку.
– Нет, я в порядке. Просто мне нужно сосредоточиться.
Ребята переглядываются, и внезапно мне приходит в голову мысль, что я чего-то не понимаю.
– Что?
Дариус, мой бас-гитарист, наконец, говорит:
– Ты скучаешь по дому, потому что не сможешь быть там в канун Рождества? Но мы решили, что сразу после выступления разлетимся по домам. Тебе стоит сделать то же самое.
Он говорит о выступлении, которое должно состояться через три дня. Я, наконец, попаду на сцену «Мэдисон-сквер-гарден» в Нью-Йорке. Это совсем другая вселенная. Я, бедная девчушка из Кентукки, открываю концерт звезд кантри, который для меня всего лишь ненамного менее значителен, чем сама «Опри»[1]. Я лишь надеюсь, что у меня не разовьется страх сцены.
Я задумываюсь над вопросом Дариуса. Мне и вправду грустно, но вовсе не потому, что я хочу вернуться домой, – у меня ведь больше нет дома. Вся моя семья теперь покоится в шести футах под землей. Мое первое Рождество без бабушки будет тяжелым. Все мои первые достижения без нее были горькими, так почему бы и Рождеству не быть таким же горьким?
Может быть, я заслужила эту боль. Может быть, я ее просто заслужила.
Но если я откажусь от этой возможности, это не вернет бабушку и не заглушит вину, которую я испытываю. Ничто не заглушит ее.
– Ты готова, Холли?
Я, насколько могу, стараюсь выкинуть из головы все – Джесси, руководство студии, чувство вины. Я распрямляю плечи, выпрямляюсь во весь рост.
– Я готова. Давайте начнем сначала.
Остаток репетиции проходит хорошо, потому что я заставляю себя сосредоточиться на текущем моменте и на музыке. Когда я пою, даже на репетиции, этого достаточно, чтобы вывести меня из депрессии, в которую я постепенно скатываюсь.
После репетиции, когда ребята начинают собирать инструменты, я смотрю на часы. Я должна успеть к Мику и Тане на ужин, а потом поехать домой, чтобы упаковать вещи. Перед длительной передышкой мне предстоят еще два концерта. Сначала в Филадельфии, а потом в Нью-Йорке.
Я вешаю сумку на плечо и чувствую, как вибрирует мой мобильный телефон. Достав его, я вижу сообщение от Таны.
Тана: Ты же сказала, что не пойдешь на это!!!
Я быстро отвечаю.
Я:??? О чем ты говоришь?
Ответ от Таны приходит, лишь когда я сажусь в свою машину и включаю зажигание.
Тана: Джесси. Помолвка.
Я позвонила Тане сразу же после того, как вышла из студии и поехала на репетицию. Количество матерных слов, которые она произнесла за время нашего разговора, было внушительным. Она почти превзошла бабушкину соседку, миссис Финчли, побившую все рекорды в этой номинации, когда у нее забрали новенький