организме превратилась в яд, и по лицу струятся потоки едкой отравы. Слезы не приносили облегчения – только обжигали кожу.
Женька неслась в ближайший туалет. Нужно умыться. Нельзя, чтобы эти сволочи видели ее зареванной! Она толкнула дверь с криво приклеенной буквой «Ж» и застыла на пороге. От ударившего в нос запаха к горлу подкатил противный комок. Зловоние было слишком сильным даже для школьной уборной. Женька попробовала дышать ртом, но тут же вспомнила, что запах – это рассеянные в воздухе частицы вещества. Зря вспомнила – стало совсем дурно. Она зажала нос и заглянула в туалет. Увиденное вызвало еще один приступ тошноты. Похоже, шесть унитазов одновременно решили вернуть школе все спущенное в них за день. Женька метнулась к двери и на полном ходу врезалась во что-то мягкое.
– Стоять! – этот голос было сложно с чем-нибудь спутать. Наверное, так ревут африканские слоны, окруженные браконьерами. Или морские львы во время брачного периода. А еще – директриса школы Зинаида Геннадиевна Голубец. – Вот ты и попалась, Смородина.
Она отодвинула Женьку в сторону и оглядела место катастрофы. На ее красном лице, напоминавшем груду вареных раков, не возникло и тени брезгливости. За двадцать три года работы в школе Голубец видала картины и похуже. А уж какой-то вонью педагога со стажем тем более не испугаешь!
– Что же ты творишь, паразитка такая! – ее низкий голос отразился от кафельных стен уборной и заметался под потолком. – Я тебя спрашиваю! В колонию для малолетних захотела?
– Это не я…
– Ты из себя овечку-то не строй! Это чье? – Директриса раскрыла свою большую, как у грузчика, ладонь, и продемонстрировала смятую бумажку. Коричневые буквы сложились в слово «Дрожжи». Женька вспомнила: если в унитаз бросить хотя бы кусочек, то произойдет примерно то же, что сейчас творилось в школьном туалете. Она пару раз читала подобные советы на Интернет-форумах.
– Это не мое!
– Ее! Мы у нее в рюкзаке нашли! – из-за спины директрисы выглянули Горячев с Косолаповым. Когда же они успели все это подстроить? Еще и Голубец притащили. – Она в классе хвасталась, что сорвет сегодня уроки.
– Неправда!
– Правда! – гаркнули хором Алькины дружки. – Антонина Леонтьевна Смородину из класса выгнала, вот она и отомстила.
– Вранье! – в горле запершило.
– Спросите нашу классную! – нанес последний удар Косолапов. – Она подтвердит – этой пол-урока не было!
– Милиция разберется! А сейчас, Смородина, убирайся! Чтобы я в школе тебя не видела! Завтра перед уроками жду у себя в кабинете. С матерью!
Директриса вскинула бульдожий подбородок, на котором пробивался совсем не женский пушок, ухватила Женьку за капюшон и потащила к выходу из школы. Голубец прекрасно помнила, как с месяц назад, поздно вечером, застала Смородину за мазней под окнами своего кабинета. С этого момента она была уверена, что точно знает, кто стоит за всеми школьными диверсиями. Худая семиклассница шла номером один в списке хулиганов.
– Сколько