хватит, – махнул рукой папа.
–За квартиру, за трешку, сколько платить? – спросила она отца.
–Не плачу.
Настя широко раскрыла глаза.
–И давно? – спросила она.
Отец кивнул.
–Не видела, список должников? – спросила ее Вика, закуривая сигарету. – На подъезде висел.
Настя отрицательно качала головой.
–Олег там был, – продолжила подруга, – на самом первом месте с самым большим долгом.
–А если квартиру отнимут? – спросила Настя.
–Не отнимут. У меня тут брат, который инвалид. У меня тут дочь малолетняя, – пояснил папа.
–На ком имущество все? – продолжила спрашивать Настя.
–Отец и мать, – ответил Седой.
–Переоформи, – посоветовала она ему. – У тебя дача на Шлыковке, – напомнила она, – это место таких денег стоит… Не упусти дачу. Вообще ничего не упусти. Если все просрешь, дочь твоя останется без всего. Сейчас налетят коршуны эти, дружки твои, и разуют тебя. Будут спаивать, останешься без дачи, машины, квартиры…
–Да ну! – возмутился отец. – Это почему они должны меня разуть?
–Вот увидишь, – ухмыльнулась Настя и принялась давать отцу юридическую консультацию, которая затянулась надолго.
Как в воду глядела она, говоря про коршунов, но отец ее тогда не послушал. Пока дядя лечился, у нас происходил шабаш. Началось все с Толстого, который набрал пива, водки и приперся к нам. А за ним потянулись и остальные. Первое время после смерти бабушки у нас всегда были гости. Иногда папа позволял кому-то пожить несколько дней. Даже после выписки дяди Вити отец спокойно относился к тому, что с нами жил целую неделю Рафаил, которого мать за постоянные пьянки выгнала из дома. А где Рафаил, там водка. Этот еврей ежедневно по утрам ходил в частный сектор за паленой самогонкой, а с собой притаскивал еще кого-нибудь: чаще всего Толстого, Тонкого, а иногда и вообще незнакомых нам людей. Незнакомцам этим папа был непременно рад, потому что считал, что с их помощью расширяет круг своих друзей, повышает востребованность. Он не понимал, что квартира его все больше походит на вшивый притон. Если раньше у нас в гостях были более-менее постоянные люди, то теперь сюда мог завалиться кто угодно: от соседа адвоката с безупречной репутацией, бежавшего от надоевшей жены, до наркоманки Нютки, которая прилипалой увязывалась за Рафаилом. К сожалению моему, приличные гости обходили нас стороной. Зато заваливались синюхи, наркоши, проститутки. Отца совсем не пугало, что такие ошметки общества могут оказывать влияние на становление личности его дочери. Однажды вечером у нас на кухне была очередная вонючая дешевая обдымленная попойка. Прошел месяц после похорон, дядя Витя давно уже был дома, сидел безвылазно в своей каморке, Рафаил у нас уже не жил, но пришел в гости, с ним заодно приперлись Толстый и Тонкий. Четверо мужчин сидели на кухне, наслаждаясь ларьковской водкой. Знаете, я ненавидела эти ларьки, нелегально торговавшие отравой, и не могла понять, почему на них нет управы, ведь Вика часто говорила о том, что они торгуют незаконно. Ох, была