задал он неожиданный вопрос.
– Более-менее представляю.
– Зер гут. Когда ты дёргаешь за нитку, хлопушка взрывается и из неё вылетает конфетти. Правильно? – Вадик, для наглядности, движением рук продемонстрировал как это происходит.
– Ну, да, – ответил я, совершенно не понимая куда он клонит.
– Так вот, слушай и запоминай что я тебе скажу – Вселенная произошла от разрыва громадного цилиндра, доверху набитого различного размера шарами!
Теперь уже я медленно стал сползать со стула.
– Минимум семёрка! – восторженно произнёс я, уже представляя, как записываю это изречение в тетрадь, но тут же осёкся.
– Какая семёрка? – сдвинув брови, спросил Вадик.
– Да, нет, это я о своём.
Ему так не терпелось рассказывать дальше, что он не обратил внимания на мой очередной ляп.
– Представь, в один прекрасный момент шары начали дружно увеличиваться в размерах, их давление на стенки цилиндра всё возрастало и возрастало, и настало время, когда его от напряжения просто разорвало на мелкие кусочки, и шары, словно конфетти из той самой хлопушки, разлетелись в разные стороны. Вот так и появились звёзды и планеты. А всякие там астероиды и тому подобная мелочёвка – это куски оболочки цилиндра.
– А кометы?
– Что кометы?
– Они откуда взялись?
– Да всё оттуда же, из цилиндра, – недовольно ответил Вадик, явно посчитавший мой вопрос глупым.
– Здорово, – еле выговорил я, ощупывая вспотевший лоб. – А почему шары начали увеличиваться в размере?
Вадик, задумавшись, очень серьёзно на меня посмотрел.
– А почему точка в этой липовой теории вдруг взорвалась? Не знаешь? И вот я не знаю почему шары стали увеличиваться. Теория пока окончательно не сложилась у меня в голове, есть ещё кое-какие шероховатости.
– Будишь коктейль? – спросил я, вытирая бумажной салфеткой лицо.
– Буду, – коротко согласился он.
Я направился к стойке бара. На бытовом уровне, я английский язык знаю очень даже прилично, и при необходимости достаточно свободно на нём изъясняюсь. Но в этот раз, обращаясь к бармену почему-то произнёс:
– Мне zwei джин—кола. Только колы – klein, а джина – groβ, показал я пальцами. И этого, как его там – айса, не надо.
Как только я поставил стаканы на стол, мы тут же их осушили с такой жадностью, как бы это сделали заблудившиеся в пустыне путники, внезапно очутившиеся в оазисе с источником воды.
– Тебе надо как-то заявить об этом открытии. В журнал какой-нибудь научный написать что ли, – морщась от выпитого, предложил я.
– Да, писал я уже, и в журналы, и в газеты, даже в Академию наук письмо отправлял.
– И, что?
– Да, ничего. Ото всюду молчок, как воды все в рот набрали. Никому в наше время правда не нужна, – махнул рукой Вадим, – Вот, такая вот верблюжья нора получается.
– Может не верблюжья, а кроличья? – решил я уточнить,