было душно.
Равнодушно покрыла себя чистой одеждой и матом.
Уснуть не могла по вечеру долго, легла поздновато.
Раскатами грома наполнились её лазурные глаза.
Сегодня изнемогала от бессонницы и мало спала.
Тьма давила на виски и иронично смеялась над ней.
Девушка задыхалась от агонии и становилась злей.
Вырывалась из объятий страшного мрака,
Который носил белую рубашку и чёрный фрак.
Лицо он прикрывал бесформенной, тугой маской.
Только глаза были видны – жизнью потасканные.
Солнце погасло, не успев в начале загореться.
В кромешную тьму невозможно вглядеться.
Очей бесстыжих, стеклянных – не видно и вовсе.
Пока она приходила в себя, уже стукнуло восемь.
Она выбежала из дома, не успев толком обуться.
Лишь бы с мраком ужасным скорей разминуться.
Не видеть его изуродованных шрамов кровавых.
Ей непонятны его умыслы, нравы.
Безмолвные сумерки ушли вдаль и уже не вернуться.
Тьма покинула улицы, девушка смогла усмехнуться.
Словно проектор небо с бледными облаками.
Липой пропахли губы и бессмысленными словами.
Точной дороги она не сумела у прохожих спросить.
Про указатели дорожные тоже смогла позабыть.
Стирала свои пятки в кровь и мучилась от боли.
Не заживали долго в молодой душе мозоли.
Бежала упрямо по зелёной листве и разбитой дороге.
Упорно неслись вперёд ее хрупкие, тонкие ноги.
Линия горизонта сегодня была не видна.
Под туманной дымкой у моря – остановилась она.
Стояла, молча у песков величественных и зыбучих.
Не заблудилась ли она в объятьях страстных, жгучих?
Перед её взором на границе двух бушующих морей
Неслась флотилия чернильных кораблей.
Бликами отражались паруса цвета Eigengrau.
Девушка стояла скалой, как немецкая фрау.
Фригидной она не была, хотела любви, как и все.
Но корабли, увидев её – отправились вне.
Парусники уходили, вдыхая утреннюю свежесть.
Она смотрела им вслед отчаянно и безмятежно.
Окутывала себя тучами и промозглым ветром.
Дождаться бы от жизни правильных ответов.
И снова, как в консервной банке придётся томиться
Среди безразличных людей, прячущих лица.
Вот, бы взяли матросы её в кругосветное плавание.
Парили бы над рыбами и останавливались в гаванях.
Главное, не позабыть спасательный круг и жилет.
Ещё припасов на вечность и пару пачек сигарет.
Греться б на экваторе или тропических островах.
Подальше отсюда в милях бы четырёхстах, пятистах.
Она подошла к ледяным пучинам и помахала рукой.
«Эй, моряки, возьмите меня скорее с собой!»
Закричала, что есть мочи во всё дребезжащее горло.
Но ветер послание не донёс,