раньше, чем трефовый валет в правой, тогда мадам Азер будет… Стивен тасовал и перекладывал карты, создавая неожиданные их сочетания, наполовину посмеиваясь над собой, наполовину оставаясь серьезным. Потом он лег с книгой на кровать, зная, что до ужина еще самое малое час. Звонили церковные колокола, из парка доносились трели и щебет птиц. Под эти звуки Стивен заснул и увидел сон, который в разных вариантах снился ему все те годы, что он себя помнил. Он пытался выпустить из окна залетевшую в комнату птицу. Бедняга отчаянно била крыльями по оконному стеклу. Внезапно всю комнату заполнили приведенные в нее стайным инстинктом скворцы. Они тоже колотили крыльями по стеклам, задевали ими волосы Стивена, а затем все как один нацелили клювы ему в лицо.
6
На следующий день Стивен получил телеграмму из Лондона, требовавшую, чтобы он вернулся как только покончит с делами. Он написал в ответ, что дел у него осталось примерно на месяц: ему еще многое нужно узнать о технологиях, которые используют в Амьене, а кроме того, Азер обещал познакомить его с другими фабрикантами. Ему необходимо также получить более подробные сведения о финансовом положении Азера, без которых он, Стивен, не сможет представить доклад о разумности вложения средств в его дело.
Ответ свой Стивен отправил вечером, ощущая панический страх: вдруг его вынудят вернуться в Англию до того, как он разберется в противоречивых страстях, грозивших взять над ним верх? Во время ужина Стивен посматривал на мадам Азер, раскладывавшую в неярком свете еду по тарелкам домочадцев и гостей, каких-то кузенов Азера, и, впитывая в себя черты ее лица, контур прически, точность движений, ощущал отчаяние. Он больше не мог позволить себе зачарованное бездействие.
Назавтра, придя на фабрику, он узнал, что забастовка красильщиков грозит распространиться на других рабочих-текстильщиков и полностью остановить производство. Во время обеденного перерыва произошло собрание, на котором перед рабочими выступил Меро, сказавший, что они должны поддерживать товарищей, работающих в других отраслях промышленности, помогая им продуктами и одеждой, но устраивать сейчас забастовку бессмысленно, поскольку она не приведет к достижению достойной цели.
– Вам следует думать о своих семьях, – говорил Меро. – Я уверен, что будущее нашей промышленности зависит от соединения всех процессов под одной крышей и от создания единой организации, которая будет отстаивать интересы каждого рабочего. Однако в данный момент мы вынуждены довольствоваться тем, что у нас есть. К тому же сейчас, когда на нас так нажимают заграничные конкуренты, не время совершать необдуманные шаги.
Меро говорил с обычной для него осторожностью. Горячим головам, возглавившим забастовку, он не доверял в той же мере, в какой не доверял и фабрикантам. Впрочем, довести свою речь до вразумляющих выводов Меро не успел, поскольку за уличной дверью поднялся гомон, затем она распахнулась, и в комнату ввалилось несколько молодых людей, несших