превращаются в счетоводов, а когда появляются трудности – в философов.
Летние ночи в деревне и впрямь хороши, их темнота спокойна и проникновенна. Все от мала до велика в деревне Гоу Цюаня знали, что он собрался жениться на горожанке. Лэ Го целыми ватагами преследовали ребятишки, в один голос выкрикивая ее имя. Они от нее не отставали, даже когда она отправлялась по нужде. Громко нараспев они скандировали: «Лэ-Го, Лэ-Го». Имя у Лэ Го было созвучно названию одного очень распространенного в быту ядохимиката. Зачастую на нем изображали символ в виде черепа с перекрещенными костями. В шестидесятые годы одна из теток Гоу Цюаня выпила этот яд, чтобы покончить жизнь самоубийством. И тогда по животу все догадались о ее непристойном поведении, поскольку, когда в кустах обнаружили труп, ее беременность стала очевидной. В шестидесятые лэго часто определял исход деревенских любовных историй, на них – то на одной, то на другой – ставился крест из костей. Много прекрасных девичьих душ выпорхнуло из этих косточек, которые, подобно бабочкам, бесшумно порхали в летней ночи. Гоу Цюань пугнул детвору, запретив сорванцам выкрикивать имя Лэ Го.
И вот наступила та ночь, которую так ждал Гоу Цюань. Она безмолвно проявилась из его мечты, просочилась прямо с неба, вся такая нежная и чувственная, остались только светлячки да звезды. Аромат ночи пьянил, то был перемешанный со свежей травой запах солнца. Гоу Цюань повел Лэ Го на сеновал. Усеянное звездами небо было более чем прекрасно. По сравнению с городскими каждая из звездочек, подобно роднику в расселине, лучилась чистотой. Гоу Цюань поцеловал Лэ Го, не в силах сдержать себя, он аккуратно шел дальше по заранее намеченному курсу. Гоу Цюань перемежал свои поцелуи с нежными словами, которые возбуждали так же, как и язык. Лэ Го впервые попала в деревню, все ее органы чувств оказались отрезаны от реальности, в ней пробудилась страсть, подавить которую было невозможно. Поцелуи Лэ Го утратили томность, между тем Гоу Цюань опрокинул ее прямо на сено. Широко раскрыв глаза, Лэ Го увидела над собой полное ярких звезд небо. Словно боясь заметить в них свое отражение, она поскорее закрыла глаза. В этой поэтической атмосфере Гоу Цюань перешел к реализации на практике своих незамысловатых идей. Он полностью раздел ее. Лэ Го не сказала «нет», также не сказала «не надо», ограничившись лишь фразой «что ты делаешь». Гоу Цюань ответил своими действиями. После этого ответа сырой рис наконец-то разварился. Когда Лэ Го после всего села, к ней вернулось ее хладнокровие, мысли прояснились. Она обратилась к самой себе: «Этот дурень все же уложил тебя в постель». Она посмотрела на небо. Оно по-прежнему находилось на своем месте, да и звезды сияли там же, не имея ни малейшего отношения к их недавним необузданным действиям. Лэ Го вдруг подумала, что с настоящего момента ей на самом деле суждено перейти на стадию влюбленности. Раз уж они переспали, то теперь от любви никуда не деться.
Клиента, которого первый раз обслужила Лэ Го, нашла Ацин, при этом окончательный