у тебя такая? На зарплату журналиста купила?
Я посмотрела на Алексея. Он изменился? Или был таким, да я не замечала?
– Ты изменился, – ответила я. – Или я просто не замечала, какой ты.
Он не очень искренне засмеялся:
– Ну ладно, ладно! Ты честная, хорошая журналистка. Тем более. Приятно будет получить от тебя помощь.
Ты стала серенькая… Одета ярко, как подросток, а сама серенькая… Тонкие губки, ненакрашенные, бледные… Нос уточкой… шейка из свитера торчит… Эти очки дурацкие, оправа зеленая – зачем? Ты и так вся бесполая, неинтересная, никакая… Но в этом даже что-то есть… вызов сидящему перед тобой мужчине… вроде – захоти меня такой, какая я есть… Так, что ли? Или ты совсем об этом не думаешь? Или я настолько тебе неприятен, что ты хочешь меня задеть, – вот, смотри, ты для меня не мужчина, я не сделаю ни шажочка, чтобы понравиться тебе… Такая самоуверенная маленькая мышка… независимая, надо же…
Я удивленно посмотрела на Сутягина. Какие же глупости в голове у этого с виду благополучного и совершенно уверенного в себе самца! Да, человек, которого я когда-то очень любила, – самонадеянный и нагловатый самец, этого у него не отнимешь. С возрастом даже прибавилось. Но не до такой же степени. Пригласил меня вроде как на деловую встречу, а сам…
Увидев что-то у меня в глазах, он пересел ко мне поближе. Удостовериться? Или его подсознательно тянуло ко мне так же, как когда-то, – в каком бы виде я ни была? Я не успела ничего этого подумать, потому что он, закрыв меня от остальных посетителей, наклонился совсем близко к моему лицу. Я увидела морщинки у него под глазами, чуть разные ноздри, раньше я знала их рисунок наизусть, могла нарисовать с закрытыми глазами, небольшие, суховатые губы… Он поцеловал меня очень осторожно, медленно, не сомневаясь, что я не отстранюсь. Картинка, которую он при этом представил, так меня потрясла, что я и не отстранилась, и не сопротивлялась. Тем более что поцелуй Сутягина был мне скорее приятен. Или очень приятен. Меня никто не целовал лет шесть, или семь, или восемь… Сколько прошло с тех пор, как мы расстались с Сутягиным? Однажды в командировке я провела ночь со своим коллегой, журналистом Мишей, но Миша меня не целовал, и я его тоже – ни до, ни после, ни во время бурной и бессмысленной ночи.
– То, о чем ты думаешь, – совершенно невозможно, – тихо проговорила я, находясь так близко от его лица, что, мне показалось, звук моего голоса совсем пропал в его губах.
Он улыбнулся, снял мои очки и еще раз поцеловал меня. Может, так и надо общаться с приятными тебе людьми противоположного пола?
Серенькая – не серенькая, но приятная и чем-то притягательная… Так вся встрепенулась и замерла… И, кажется, рада… И уж точно рада будет мне помочь…
Вот и что из этого я правда услышала, а что – мои домыслы? Сердце стучит, в голове горячо и сумбурно – до чужих ли мне мыслей? Может, это все думаю я, а вовсе не Сутягин?
Он погладил меня по щеке и снова пересел на стул напротив.
– У меня не очень много времени, но мы можем продолжить разговор,