Николай Болошнев

ЦИФМИН


Скачать книгу

от Павла Александровича не по-бюрократически быстро. Уже спустя пару дней был подписан приказ об увольнении Сорокина П. А. с формулировкой «за нарушение трудовой дисциплины». Когда Павел Александрович пришел забрать свои вещи, его пропуск уже был аннулирован. Федору, Петру и Жене пришлось самим упаковать все нажитое Сорокиным за годы работы в Министерстве и вынести коробки во двор. Какого хлама только не оказалось в его тумбочке: ежедневники, ручки, скрепки, сложенные стопкой тканевые носовые платки, пластиковые новогодние игрушки, маленькие бутылочки с алкоголем (некоторые уже пустые)… Федора больше всего впечатлили вымпел за третье место в ведомственном соревновании по бадминтону и значок ГТО.

      «Отходную» отмечали в парке возле дома, где жил Сорокин. Сквозь еще голые апрельские деревья виднелась река и промзона на другом берегу. Жарили шашлыки на помятом общественном мангале. Лера с Надей принесли салаты в кастрюлях. Попрощаться с Пал Санычем пришли все, кроме Пустохвалова (тот сказался больным, хотя всю неделю до этого исправно ходил на работу). Кокореву было неловко за начальника: весь раскрасневшийся, он молча стоял у мангала и крутил шампуры.

      Сорокин выглядел потерянным и резко постаревшим. Он то и дело словно впадал в какое-то забытье, терял нить разговора. Федор вдруг почувствовал к нему острую жалость. «Ему же до пенсии оставалось пара лет всего. Да и уволили еще с такой формулировкой… Кто его теперь на работу-то возьмет?» – подумал он. Захотелось как-то приободрить старика, но нужные слова все никак не находились, про планы спрашивать тоже было неудобно, поэтому он просто отошел к Петру с Лерой, которые перебрасывались волейбольным мячом чуть в стороне от остальных.

      Когда шашлыки были готовы, все собрались вокруг складного стола, который Сорокин принес из дома. Возникла тягостная пауза, никто не знал, что сказать. Надя покашляла в кулак:

      – Коллеги, дорогие, давайте же уже выпьем за нашего дорогого Пал Саныча! Первый тост по доброй традиции – всегда от руководства. Виталия Алексеевича нет, поэтому, кроме вас, Иван Тихонович, некому взять на себя эту почетную роль. Прошу вас, скажите, как вы умеете!

      Кокорев бросил на Петрову ненавидящий взгляд.

      – Ну это самое… Пал Саныч… мы, бл, тебя все любим, ты это знаешь! Удачи тебе… на новом жизненном этапе… Все к лучшему, я считаю… С семьей, опять же, больше время… дача, бл… Ну а мы всегда тебя, если что, поддержим… да и рады будем видеть… За тебя, в общем!

      Сорокин, поджав губы, молча поднял стакан.

      – Прекрасный тост, Иван Тихонович! – ехидно сказала Петрова. – Давайте же пить!

      Собравшиеся выпили дешевое вино, закусили шашлыком и вновь замолчали. Лера попросила Павла Александровича рассказать армейские истории, но он лишь пробубнил, что расскажет их, когда все поедят.

      От неловкости всех спас дождь. Тяжелые капли застучали по столу и пластиковым тарелкам, затем их ритм участился, и вскоре отдыхающих уже накрыло полноценным весенним