остальной мир по тем или иным причинам всеми силами стремился в Вирт, я греб против течения в надежде отыскать «дырку», способную вернуть меня к жизни вне цифровых казематов.
Глава 7
– Нет, говорить о ней я не буду!
Более категоричным в разговорах с Антоном я еще не был.
– Но…
– Сейчас ты скажешь, что это необходимо для Вики, – перебил я, – жизненно важно для ее развития.
Помолчал. Если бы наш разговор сопровождался визуальным контактом, за эти две секунды Антон успел бы кивнуть.
– Я с этим не согласен.
– Но…
– Ты берешь за основу информацию, искаженную моим сознанием. Интерпретируешь под свою точку зрения и скармливаешь Вике, а она переоценивает ее уже с позиции своих приоритетов. В любом случае первоисточник проходит несколько фильтраций…
– Но, это же прекрасно! – Умудрился все же вклиниться в монолог Антон, – ни о какой копии не может быть и речи. Вика в итоге получает совершенно индивидуальную личность.
– Индивидуальную, говоришь? – Переспросил я, возвращая на стол чашку с недопитым чаем.
Беседуй мы за столиком в каком-нибудь кафе, разговор прервался бы грохотом битой посуды. Но мы жонглируем фактами в моей голове. Хватит с неё погромов. Даже таких крошечных, как разбитая о виртуальную стену чашка.
– Почему именно она? – Нарушил я гнетущую тишину.
Тонкой свистящей струйкой воздуха из пробитого колеса желание порвать эту комнату в клочья вместе со всем ее содержимым покидало меня. Порой я шутил, что у неё разгон от лапочки до разъярённой суки всего три секунды. Она в ответ караулила вспышки моей ярости или ревности, доказывала, что я не лучше. Правда по-прежнему оставалась на ее стороне.
Антон молчал. В комнате вдруг запахло свежестью, словно миновала гроза. Вика продолжала греметь посудой на кухне и увлеченно напевала, старательно добавляя нотки тюремной хрипоты в звонкий голос. Шансон? И когда только успела подхватить эту заразу? Над музыкальным вкусом соседки ещё предстояло поработать.
Вразрез с печальными лагерными мотивами из кухни, за окном комнаты сверкнула молния. Значит, это моё сознание упустило немаловажный момент: греческое «пахну» – это последствия, а не предвестник грозы.
– Антон?
– Я хотел бы напомнить, что не психолог…
– Антон!
– В файле были сведения о возможном самоубийстве.
Спорткар моих эмоций намертво застыл посреди разрушенной трассы у самой кромки разинувшей ненасытную пасть пропасти.
– Подробней?
– Не знаю!
Теперь молчали оба, каждый о своём.
Вспышки молний чередовались с раскатами грома. Даже самый внимательный наблюдатель не смог бы определить первичность яйца или курицы. Последовательность процессов определялась физическими догмами. Отсутствие знаний в этой области компенсировала логика. Но мой