Практическая уфология. Марик Лернер

этого не ошибёшься. И вот Игорь продемонстрировал чисто машинально, вопреки предупреждению.

      – С охотничьим, – отговорился Игорь.

      – Ну да, – ухмыльнулся Прокл, – все вечно невинные, и выселяли их без причины.

      – Ты это о чём? – Кажется, вандарий очередной раз заподозрил его в каких-то мятежах.

      Интересно, как мысли у вояк сходятся. Ну и плевать. Сами себе объяснение придумали, пусть радуются. Опровергать и подтверждать Игорь не собирался.

      – Да так, мысли вслух. Не трусь, прошлое в прошлом, а здесь другая жизнь.

      – А я и не волнуюсь. С чего?

      – Ну и ладно, – поднялся вандарий. – Раз сам могёшь, подмастерью вдолбить – твоя обязанность. Работай. Объясняй.

      Игорь со вздохом посмотрел Астрика.

      – Смеётесь, доминус Прокл, – обиделся мальчишка.

      Тот молча отмахнулся и, спрыгнув на насыпь, удалился.

      – Это о чём было?

      – Да умею я всё по части модели семьдесят восемь, и Прокл прекрасно это знает. И семьдесят пятую я отстреливал, и восемьдесят первую вылизывал. Зря при части жил? Любой пацан на стрельбище бывал, а уж чистить за господами…

      Заставить излагать ТТХ винтовок и револьверов? А на черта ему сдалось, сколько досок пробивает пуля? Разве из вредности.

      – Тогда почисть и собери, – показав на детали, приказал хозяин. – Потом спать пойдём. А оружие должно быть в состоянии готовности, пусть сто раз не понадобится.

      Агон 7. Игры аристократов

      Презид был маленьким и щуплым. За прошедшие годы он ещё больше усох и стал ближе к земле. Кроме того, и походка смотрелась достаточно странно. У хозяина провинции имелись серьёзные проблемы с ногами. На виду у придворных он шёл с преувеличенно прямой спиной и с величайшим достоинством, но иногда сил не хватало, и тогда, вопреки железной воле, начинал волочить ноги и горбиться. Все в подобных случаях старательно изображали слепоту, а Юний продолжал игнорировать любые подпорки типа слуги или резной трости, которые могли принизить престиж высокого сана и его важность. Тем не менее кое-что резко отличалось от привычного. И не требовался многозначительный взгляд Иоанна, чтоб это увидеть.