и Сен-Жермен принялся нажимать на спуск.
Рука Энди метнулась к лицу:
– Стойте! Меня же еще не накрасили, я даже платье не надела!
– Нет-нет, вы сейчас прекрасны. Красавица! Ваш жених говорил вам, что гнев вас очень красит?
– Нет, не говорил.
Сен-Жермен проворно протянул руку с камерой влево. Одетый в черное ассистент немедленно взял ее и заменил новой.
– М-м-м, а мог бы и сказать. Да-да, вот так. Посверкайте для меня, дорогая.
Энди опустила плечи и повернула голову:
– Что?
– Ну же, сверкайте!
– Боюсь, я не умею сверкать.
– Рэй! – рявкнул фотограф.
Один из ассистентов выскочил из-за дивана, где он держал рефлектор, отставил бедро, выпятил губы, слегка наклонил голову и чуть опустил веки, изображая сексуальный, манящий взгляд.
Сен-Жермен кивнул.
– Видели? Я говорю это всем милашкам в купальниках. Сверкайте!
Вспоминая все это, Энди снова рассмеялась. Она показала на один из прямоугольничков, которые Дэниел пропустил не открывая. Веки у нее были полуопущены, словно у наркоманки, а рот собран в куриную гузку.
– Смотри, вот здесь я сверкаю.
– Что-что?
– Не важно.
– Вот, – сказал Дэниел, увеличивая фотографию Энди и Макса, запечатленных во время свадебного поцелуя. – Какая прелесть!
Энди вспомнила волнение, которое ощутила, когда открылись двойные двери. Первые звуки канона Пахельбеля означали, что пути к бегству отрезаны. Вцепившаяся в отцовскую руку Энди увидела среди гостей тестя и тещу своего брата, троюродных сестер матери и няньку Макса с Карибских островов, которую он до четырех лет считал своей мамой. Отец очень нежно вел Энди вперед, помогая ей держаться на ногах. Группа университетских подружек с мужьями улыбалась справа. Впереди шайка приятелей Макса по частной школе. Красивые, как на подбор, и с не менее привлекательными спутницами, они все повернули головы и уставились на нее. Энди мимолетно удивилась, почему гости со стороны жениха и со стороны невесты не разделились: так что, уже не делают? Ей, доморощенному эксперту по свадьбам, полагалось знать ответ, но она не знала.
Ее внимание привлекло кислотно-зеленое пятно справа: модница Агата, их секретарша, явно получила откровение главного небесного хипстера, что в моду войдут не только небритость и мужские шляпы, но и неоновые цвета. Агату окружали служащие редакции «Декольте», всего около двадцати человек. Некоторые – начальник отдела фотографии и исполнительный директор – убедительно изображали восторг от того, что приходится тратить праздничный выходной – день Колумба – на свадьбу начальницы. Помощницы, младшие редакторы и девушки из отдела рекламы притворялись хуже. Энди считала, что жестоко было звать на свадьбу весь штат подчиненных, обязав явиться на, по сути дела, рабочее мероприятие, когда люди и без того в офисе с утра до вечера, но Эмили настояла. Она утверждала, что для укрепления коллектива очень полезно собрать всех выпить