знаю.
У Ромыча от свежего воздуха, похоже, вообще произошёл приступ отличного настроения. Он даже решил устроить салют в честь нашего прибытия – насобирал с земли сосновых шишек и начал подкидывать их высоко вверх, горлопаня при этом «Уно! Дос! Кватро!».
На какую-то тётку, которая появилась из-за ворот лагеря и бодро зашагала к нам, никто внимания не обратил. А зря. Ярко-жёлтая ветровка, камуфляжные штаны и берцы – всё-таки, это не самая привычная форма одежды. А короткая стрижка ёжиком и очки с толстенными линзами явно сигнализировали – перед нами какой-то опасный локальный босс.
Неожиданно ловко вскочив на расположенный рядом красный железный ящик с надписью «ПЕСОК», тётка зычно крикнула:
– Внимание сюда!!! Меня зовут Валентина Артуровна Гац! Фамилия моя НЕ СКЛОНЯЕТСЯ! Я замдиректора лагеря, а также временно замещаю вашу…
Особого эффекта её обращение не произвело. Нам и так хорошо было.
– Ти-хаааа!!! – грохнула тётка берцем по крышке ящика, на котором стояла.
Во внезапно наступившей тишине все услышали заливистое пение птиц, дробный перестук приземляющихся на землю салютных шишек, а также дурашливо-восхищённый голос Ромыча:
– Фигасе! Крутые гады у этой Гацы!
Прицел очков мгновенно навёлся на него:
– Фамилия!
– Ну, видимо, Гац, – глумливо ответил Ромыч. Похоже, он был просто не в силах придержать свой язык.
– Смешно. Фамилия, курсант!
– С чего это я вдруг курсантом стал?!
– В нашем космолагере вы все – курсанты! Фамилия!!!
– Ну, Волков…
– Курсант Волков, я вношу тебя в чёрный список. Только что ты обеспечил себе целый месяц персонального ада!
Ромыч набычился, но теперь смолчал. Видно было, как его хорошее настроение улетучилось, словно одуванчик в трубке пылесоса.
А потом Гаца набрала воздуха побольше… И заорала ТАКИМ оглушающе-мерзким голосом, что меня снова замутило:
– Курсанты, бегом МААААРШ!!!
И мы побежали. На заселение в лагерь потребовалось почему-то именно бежать с сумками наперевес. Но зачем? Это же бессмысленно! И жарко! Бред какой-то!
Так что мы с Игорем и Ромычем создали беговую оппозицию: вяло переставляли ноги в самом конце растянувшейся колонны. Гаца это сразу же просекла, вытаращилась сквозь очки и обозвала нас «хлюпиками». И снова заорала, почти в упор, чтобы мы ускорились.
А дальше мой мозг затуманился. Такое впечатление, что психованная энергия Гацы нас всех загипнотизировала. Её вопли ввинчивались прямо в череп, отшибая желание думать и сопротивляться. Проще было выполнить и подчиниться, лишь бы только она пасть захлопнула.
Красные и потные после пробежки, мы полтора часа бестолково толкались перед домиком с табличкой «Хозчасть». Там Гаца долго что-то путала, на всех орала и четыре раза делала общую перекличку. И всё это только для того, чтобы вручить каждому из нас комплект белья и полотенец.
Каждый