впереди рассекает пространство быстрым мужским шагом, и я плетусь сзади. Вдруг дорогу мне преграждает узкая фигурка. От бьющего в глаза солнца, я не сразу понимаю, кто это. Фигурка ухватилась за мою руку и рассмеялась. Такой смех только у Милы, нашей соседки по лестничной площадке и еще моей соученицы. Она училась в нашей школе, но на год старше, и через месяц вообще заканчивала школу, что позволяло ей быть для меня особой нереального превосходства. Да к тому же, ее отец работал преподавателем в институте, в близлежащем от нашего поселка городе, и его уважали всем двором, перенося уважение и на его домочадцев.
– Нина Степановна, Тоня, здравствуйте! Вы уже уходите?
Я развернулась, чтобы видеть Милу и снова, как всегда при встречах с ней, у меня захватило дух. Она была такая раскрасавица. Безупречная.
На маму тоже красота нашей соседки действовала, поэтому тон ее был просто сладок.
– Да, Людмилочка, тут цыгане пришли. Не люблю я их и боюсь!
– Нина Степановна, может быть Тоня со мной пойдет, я в ваннах моюсь? Мы и помоемся и наговоримся, а то тут экзамены у меня, я никого не вижу.
– Да, конечно, девочки, идите,
Мать немного замялась и чуткая Мила тут же просто сказала.
– Я и билет Тоне куплю, ваши то пропали, наверное.
Матери, конечно, не хотелось одалживаться по такому пустяковому поводу, но денег у нее больше не было, а провести время с Милой, это она считала для меня очень полезным, поэтому легко согласилась, хотя политес сохранила.
– Ну, неудобно же, Тонюшка, за счет Милы, но я с собой только -только денег на два билета брала, тут всякого народа полно, могут и украсть.
– Конечно, конечно, Нина Степановна, если так переживаете, потом отдадите.
Нина Степановна скорчила радостную мину, терпко отдававшую разочарованием. И мы отправились снова в баню. Но в этот раз не пошли в общее отделение, а поднялись на второй этаж, где располагались в большом светлом зале (и краска кремовая где-то нашлась для стен) ванные. Их было штук пять, количество, видимо, определялось спросом. Отделялись они друг от друга клеенчатыми занавесками, раскрашенными веселым цветочным рисунком. Возле каждой ванной стоял свой шкафчик для одежды и стул. Я знала, что это отделение нравилось некоторым дамам с претензией и девчонкам из старших классов, любящих классическую литературу, откуда они и почерпнули знания и возросшие из этого знания желания – принять ванну.
Мила быстро и уверенно прошла к стоящей у окна ванной и кивком указала мне на соседнюю. Занавески между нашими ванными она раздвинула, быстро разделась и юркнула в воду. Но я успела заметить ее красивый розовый атласный лифчик и такие же трусики, все явно сшито у портнихи. Мне же похвастать было нечем. Застиранные трусы и бюстгальтер неопределенного цвета из хлопка, круглые, врезающиеся в мякоть ног резинки, поддерживающие чулки. У Милы для этой цели был атласный пояс. Но делать нечего, и я, немного стесняясь своего нескладного тела и неказистого нижнего