её офицера. «Что делать? Не открою, взломает дверь, будет ещё хуже», – подумала она и резко открыла замок.
– Что вам нужно? Я не приняла ваших извинений. Я не хочу вас видеть!
Альберт вошел в дом.
– Извини меня. Я – дрянь, я был пьян, я не знаю, как я так мог. Я не такой, как ты обо мне думаешь. Извини.
У Ани расширились глаза, когда она увидела, что он становится перед ней на колени. Он на плохом русском рассказывал ей о себе, о своей семье, как попал на войну, как ошибался в оценке славян, как он мучится тем, что так поступил с Аней, как не может о ней не думать, как хочет помочь ей выжить, что она должна работать в комендатуре, иначе её угонят в Германию, как только его переведут в другой город. Она что-то понимала, что-то нет, но поняла, что плохого он ей уже не сделает и у неё нет другого выхода, чем его послушать.
– Я согласна, потому что я хочу выжить.
– Хорошо. Ты должна придти завтра утром в комендатуру к унтер-офицеру Штольцу. Это я. Да, я скрываю своё знание русского языка, так что общаться будем через переводчика. Аня, я хочу, чтобы ты простила меня, и я всё для этого сделаю.
Она молчала и смотрела на него с вызовом. Она перестала его бояться.
– До свидания. До завтра.
Штольц вышел из дома. Мысли опять захлестнули Аню. «Как быть? Не пойду – угонят в Германию, пойду – скажут, что я сотрудничаю с фашистами. Как правильно поступить?»
Ответ пришёл сам собой. Раздался стук в дверь. Аня подумала, что вернулся Штольц и, не глядя, открыла дверь.
– Ты жива! Слава Богу! Многих угнали в Германию, расстреляли, но теперь они поутихли, поняли, что кто-то тут должен на них работать.
Аня подняла глаза. Перед ней стояла её бывшая одноклассница Алла, которая до войны работала в обкоме, а сейчас, видимо, тоже не успела уехать. Они обнялись и заплакали. Аня ничего не рассказала из того, что она пережила за эти дни.
– Документы свои спрятала? Я тоже. Ситуация следующая. Я собираю всех, кому можно доверять, из оставшихся в городе. Раз нам не удалось уехать, наша задача организовать немцам в тылу сопротивление. В окружение попали наши солдаты, они ночью пробрались ко мне. Сейчас расположились в лесу, организовали партизанский отряд, наша задача им всячески помогать. У них есть связь с нашими. Так что будем жить здесь, работать на фрицев и помогать нашим, чем сможем. Согласна?
Аня закивала головой. Она рассказала, что пойдёт завтра устраиваться работать в комендатуру. Эта идея понравилась Алле, она решила устроиться работать в немецкой столовой.
– Всё, я пошла. Держи связь со мной и вообще держись.
– Пока. Как я рада, что я не одна, и мы что-то сможем сделать для наших.
Утром Аня стояла в кабинете Альберта Штольца. Он обращался к ней официально через переводчика, спрашивая, что она умеет. Она сказала, что может печатать на пишущей машинке, немецкого не знает. Это было не так, она знала немецкий очень хорошо.