технарей-интеллигентов среднего достатка и не имела конфликтов с окружением, в отличие от Ларисы. Следует отметить, что с раннего возраста Марина относилась к младшей сестре с недоумением, это будет самым точным определением.
Потому что младшая, «в семье своей родной казалась девочкой чужой» с иным набором резонов и ценностей. Даже после смерти сестры Марина не казалась потрясённой, она в основном испытывала то же недоумение. Сестра Марина отнюдь не стремилась проникнуть в мотивы суицида и не проявляла чувства вины, оттого, что мало любила Ларису или не обращала должного внимания, как свойственно родственникам в подобных случаях. Такой выявилась эмоциональная канва. Да, кстати, никто не может дать гарантий, что Марина не знала о гадком письме своему жениху, вполне возможно, что знала, и это не добавило тёплых родственных чувств в отношениях сестёр.
Теперь о главном, то бишь об имущественных отношениях. Марина могла предполагать, и скорее всего предполагала, как думал инспектор, что имущество Ларисы, включая недвижимость, перейдёт в её владение по законному праву. Не имея информации о наличии завещания и не обнаружив его среди бумаг покойной сестры, Марина находилась в уверенности, что унаследует отличную квартиру вместе с содержимым. Лариса по причинам, известным её одной, создавала впечатление, что квартира приватизирована и состоит в её нераздельной собственности. Насчёт машины марки «Лексус» точной известности или уверенности не наблюдается, Бог знает, что полагала или думала Марина по этой части. Они общалась с Анной Горкиной, хотя не особенно дружили.
Следовательно, у Марины Головиной имелся весомый мотив избавиться от нелюбимой сестры и приобрести в полную собственность дополнительную квартиру. Скажем, для дочери, которая захотела бы жить отдельно, или для сдачи в аренду, что не помешало бы Марине, финансовые обстоятельства которой оставляли желать лучшего.
Как было указано ранее, отношения сестёр оставались прохладными, однако в случае кризиса, либо для видимости, Лариса могла выбрать Марину (самую близкую родственницу) в доверенные лица или позвать для оказания помощи. А сестра могла манкировать, злонамеренно или просто не желая участвовать в очередном акте суицидной драмы. И никто не может заставить Марину Головину признаться, что просьба о помощи имела место, но она не отозвалась. Также никто не может знать, пожалела она о своём бесчувствии либо нет.
Так думал инспектор Тверской, даже не «летя в пыли на почтовых», во всяком случае, он думал, что «всевышней волею Зевеса» наследницей сестры Марина осталась, но в процессе злостной шутки судьбы лишилась главной части наследства, когда сбылась мечтание: «когда же чёрт возьмёт тебя?».
(Следует признать, что описание сестры Марины в роли криминальной героини получилось натянутым и неубедительным, даже Александр Сергеевич Пушкин не помог. Вымышленный инспектор взвесил мотивы и возможности, добросовестно их осмотрел и со вздохом отложил