с толстой русой косой, в сарафане и кокошнике крутила на золотом блюде веретено, и прялась пряжа, и вилась нить… судьбы.
Глаша обожала это кафе в силу своей романтической натуры, а Маше оно нравилось потому, что находилось недалеко от её квартиры и она всегда, даже в зимнюю стужу, могла дойти до него пешком. Вот и сегодня она шла не спеша и не глядя по сторонам. С деревьев слетал нависший после снегопада снег и падал ей под ноги.
Когда Маша вошла в кафе, то сразу увидела Глафиру. Глаша сидела за столиком у окна и, видимо, высматривала её. Она сразу же улыбнулась подруге и помахала рукой. Маша покорно подошла к её столику и села.
Глаша невольно вспомнила, как совсем недавно Азамат ей сказал:
– Ох и не нравится мне твоя подруга!
– Какая? – не сразу сообразила Глаша.
– Так у тебя же теперь одна подруга! Машка!
– И чем она тебе не нравится? – встала в позу Глаша, собираясь защищать Марию от нападок.
– Тем, что она как овца!
– Что?!
– Вот ты не видела, как выглядит овца, которую ведут на заклание?
– К счастью, нет!
– Так вот, поверь мне на слово, твоя Машка точь-в-точь эта овца.
Глаша тогда обиделась на своего сердечного друга и весь вечер, разговаривая с ним, цедила слова сквозь зубы.
– Глаш, – попросил он, – не злись, я же правду сказал. И что-то подсказывает мне, что может рвануть!
– Где рвануть? – не поняла Глафира.
– У Машки твоей! Вот копит она в себе, копит, а потом чаша терпения переполнится – и как рванёт! Мало не покажется.
– Вот ещё, пророк выискался, – отмахнулась Глаша.
Азамат в ответ только вздохнул тяжело. И теперь, глядя на Машу, Глафира почувствовала, как по коже пробежали мурашки: «Неужели, – подумала она, – Азамат прав?»
Но, отогнав от себя тревожные мысли, она улыбнулась подруге и спросила:
– Ну как ты, Маш?
– Нормально, – отозвалась та вяло.
– Где ты собираешься встречать Новый год?
– Дома.
– Одна?
– Одна.
– Может быть, ты придёшь к нам? У нас соберутся родственники.
– Нет.
Глафира вздохнула. А потом проговорила:
– Выходные длинные, не будешь же ты всё время сидеть в четырёх стенах?!
– Я хочу поехать в Троянский лес и покататься на лыжах.
– Одна? – опять спросила Глаша.
– Одна. Мне надо подумать.
– Я бы на твоём месте не поехала.
– Но ты не на моём месте.
– По-моему, тебе нужно отказаться от мысли вернуть его.
– Кого его?
– Сама прекрасно знаешь кого!
– Как ты не поймёшь, я люблю его!
– Глупости.
Маша вскочила со стула и бросилась к выходу.
– Подожди! – закричала Глаша и кинулась вслед за подругой, но потом вспомнила, что не заплатила за чай, который пила в ожидании Марии. Вернулась, положила деньги на столик. А когда она выбежала из «Веретенца», Маши и след простыл. Она стала звонить ей на сотовый, но подруга не