же – продолжать идти вдоль берега
И жизнь свою прервать на полпути
Иль с честью довершить, что было велено.
Не все ль равно, какой там эпилог,
Горька иль солона слеза у зрителя?
Там, за окном, так драма убедительна,
Но комнату оставить я б не смог!
Утро
Миндаль с лимоном, шоколад и кофе —
Изысканное утро, как в кино…
А вот на сердце, как с похмелья, муторно,
А не было похмелья, и давно.
И облаков небесной сыроварни
Чуть позолочены пушистые края.
Твои глаза приснились ночью, карие,
Улыбка – как захлопнутые ставни.
Лица
Вот дорога на озеро, с ней
Много связано воспоминаний,
И с годами я вижу ясней
Лица тех, что давно уж не с нами.
Где они? В прошлогодней траве?
В иглах елей, в смолы аромате?
А закату в воде багроветь
Всей своей предвесеннею статью.
Так, наверно, и мне суждено
Медяком в горизонт закатиться
И уйти в темный омут, на дно
И в сознании чьем-то продлиться.
Наперед
И бабочками с розы лепестки
Спадали, отлетали, улетали…
И музыка царапалась, не та ли,
В уже посеребренные виски.
У времени регламенты просты,
Жизнь человека и цветка мгновенна,
И кровью заблудившейся по венам
Плутает память, жжет свои костры.
И роза опадет, и жизнь пройдет,
И прах забудется, и не к чему стремиться…
Смотри: с Весной к нам возвратились птицы,
И все, что сбудется, мы знали наперед.
После
Посеребри виски печалью,
Слезой глаза позолоти,
Как мы, неверно, отвечали
Про жизнь, что бродит, во плоти.
А после, что там будет после?
Кому вина, кому война?
Кому любви, кому-то злости
Юдоль убогая дана.
И смерть – лишь смена декораций,
А в целом все без перемен.
Как некогда сказал Гораций:
Жизнь коротка – сверяйся с тем!
Соринка
В глазу соринка вызовет слезу,
И та, как линза, увеличит местность.
К душе, видать, пришел подкожный зуд,
Коль мысли о других совсем не лестны.
Из этих бревен не построишь дом,
Оценка – производная гордыни…
Живу легко, не мыслю ни о ком,
И прошлое не тяготит поныне.
Лицо
По капле выжимая облака,
Дождь так и не решился выйти в люди.
А нам то что – не в прибыль, не убудет,
Коли ему накрапывать слегка.
Он окропил фасады, тротуар,
Стеклянных лбов машинные зигзаги,
Деревьев ветви, что мокры и наги,
Прохожих, что спешат, как на базар.
А я по облаку ходил, как по тропе,
И не сворачивал, и пел свою канцону,
И в сотый раз терял свое лицо, но
Дождь не усилился