активнее, и вот в сумеречный подвал ступил, снимая меховую шапку, Наяр – самый преданный и ответственный из молодых. Тонкий нос покраснел от холода, на пушке, что над верхней губой, и на виске прямо возле вытатуированного двузубца – капли пота. Подол бурой рясы забрызган грязью.
– Мастер Галебус, – проговорил Наяр, стараясь восстановить дыхание и принять важный вид, – вас срочно требует… вызывает к себе мастер Эйзикил.
Галебус изогнул тонкую смоляную бровь. Дружок, что за тон? Ошибка, ошибка. Не так нужно обращаться к нему, Галебусу.
– Зачем?
– Мне это неведомо.
Наяр сглотнул и вытянулся по струнке, хотя на лице читалось желание скукожиться и убраться восвояси. Галебус проговорил полушепотом, чтобы не пугать юного помощника своей громогласностью:
– Конечно, Наяр, тебе этого знать не положено. Ты слишком молод, чтобы это знать. Ступай.
– Срочно! – повторил юный тёмник, воздев палец, развернулся и зашагал прочь.
Галебус понял, что последнего выпада не простит. Мыть парню отхожие места, чистить овощи и смирять тело весь следующий год. Зарвался. Главным себя вообразил.
Хлопнула дверь за ничего не заподозрившим послушником. Галебус вздохнул с облегчением: не хватало ещё, чтобы здесь видели Бурого. Вот так всегда. За неделю хоть бы раз старик вспомнил, а в самый неподходящий момент – срочно вызывает. Неужели Эйзикил что-то пронюхал? Дряхл телом, но умом крепок. Даже если пронюхал, никому ничего не докажет, потому что последнее звено, связывающее покойных Дамира, Зармиса и Ильмара бер’Гронов с тёмниками, – это Бурый. Бурый должен вспомнить, кто заказал ему убить Дамира с Зармисом, уничтожить их груз… А может быть, и почему на следующий день погиб младший брат, Ильмар. Даже погребальный костер один на троих сложили. Впрочем, скорее всего, заказчик работал через посредника и Бурый окажется бесполезным.
Как бы оно ни было, ещё немного, и все встанет на места.
И откроет тайну Галебус. А если Дамир с Зармисом нашли Забвение и Галебус пройдет по их следам, он вернется на Ангулем, облеченный заслуженной властью.
Галебус притворил деревянную дверь, щелкнул выключателем – узкий коридор озарился тусклым красноватым светом – и зашагал к выходу, мысленно строя предположения. Он почти уверился, что убийство Дамира организовали бер’Махи. Вот интересно, это личные счеты, Дамир со своими наглыми братцами Махам костью поперек горла встали, или Махи разузнали, что Дамир раздобыл сведения о Забвении? Если последнее – плохо. Значит, имеет место утечка информации и никому нельзя доверять. Взять хотя бы нападение на лабораторию. Повстанцам она ни к чему, да и мощностей бы не хватило.
Впрочем, Галебус и так никому не доверял. Его скорбный опыт показывал: даже под пытками люди умудряются врать – неумело и неумно, но такова природа человеческая.
А вот если Эйзикил все знает, конец планам.
На улице уже несколько месяцев с неба сыпал то снег, то лед. Более унылого места, чем Териана, Галебус не видел. Накинув капюшон, он зашагал