шестая. От Иринки
Откуда-то сверху прямо на нас спрыгнула со ступенек лестницы тётенька в синих брюках и очень красном свитере. Оказывается, от входа направо перед печкой-за печкой была лестница на второй этаж, которую мы даже не заметили, а в потолке виднелся вход и часть верхней комнаты.
– Вот, Сашка, привезла тебе моих оболтусов, – сказала Мама.
Тётенька, стриженная под мальчика, хотя была уже не молодая с морщинами на лице, почему-то расхохоталась, подпрыгнула, захлопав в ладошки и сказала:
– Вот и прекрасно! Меня зовут Сашка, а вас как? —
Юрик молчал.
– Его – Юрик, меня – Стрючок, – сказала я.
Тётенька расхохоталась вновь.
– Рано радуешься, – сказала ей Мама. – Посмотрим, что ты скажешь через 10 дней.
Именно 10 дней мы собирались прожить на даче у незнакомой нам весёлой маминой подруги, как я поняла. Я спросила об этом. – нет! – они договорились на месяц, как объяснила Мама. Через 10 дней она к нам обещала приехать, отдохнуть после сессии.
Первый день или «самостоятельность» Юрика.
Мама уехала. Я побежала осматривать дом. Внизу было две комнаты и кухня. Я полезла наверх. Там была большая холодная комната. На тонких ножках стояли большие картины без рамок. На полу валялись кисточки. Одна картина мне очень понравилась: на ней была нарисована большая нарядно раскрашенная рыба с развевающимся хвостом, как у золотой рыбки из книжки сказок. Я хотела рассмотреть её поближе, а она упала и повалила ещё несколько картин. На шум прибежала тётенька, подхватила меня, как маленькую под мышки и принесла на кухню. Я обиделась и позвала Юрика, и мы с ним заперлись в «нашей» комнате… Был вечер и быстро стемнело, во всех комнатах ничего не было видно.
На следующее утро мы надели лыжные костюмы и вышли на улицу. Тётеньки нигде не было. Мы стали прикручивать лыжи, когда на нас налетел снег и появилась тётенька. Её свитер и щеки были одного красного цвета, в волосах был снег, на ногах лыжи. Она сделала круг, быстро влезла на гору, с которой только что съехала, замахала нам руками:
– Смотрите, как полечу с трамплина! – и опять спустилась к нам, снова обдав нас снегом при повороте лыж, а мы испугались и упали в снег.
– Юрик снял лыжи, – мы совсем немного покатались с горы мимо трамплина, с которого прыгала весёлая тётенька.
– Сначала надо осмотреться, – сказал Юрик строго и, не глядя на меня, пошагал по дороге. Я сняла лыжи и поплелась за ним. Мне было скучно. Снег сверкал, переливался – он был похож на вату под ёлкой дома, пропитанную-посыпанную нафталином. Я делала снежки и кидала их в Юрика, но тот, видимо, здорово задумался и всё шёл да шёл. Так мы забрались на большой пригорок, откуда сзади открывался весь посёлок. А с другой стороны, до горизонта был лес.
– Со стороны мы похожи на белых медведей, – сказал Юрик, потому что мы, вывалявшись, не отряхнувшись пошли «осматриваться».
– И правда, мы похожи на медведей, – обрадовалась я.
– Чего