пустыней… Зачем – я не знаю. Так надо…
«Господь послал нам в пищу всякий плод…»
Господь послал нам в пищу всякий плод,
Коренья, травы, семена и злаки.
Зачем же хочет что-то больше тот,
Кто наделён так щедро Им, Всеблагим?
Зачем неблагодарен человек
И, потакая неразумной плоти,
Желает неоправданных утех,
Находит удовольствие в охоте?
Зачем, красив и одухотворён,
Становится жесток и безобразен,
Во власть греха отпадывая, он?
Охота на зверей подобна казни.
Вы видели когда-нибудь глаза
Того, кто обречён и не спасётся?
А миг назад ещё вилась лоза,
Плескали струи и светило солнце.
И жалости не может быть острей.
Не может быть чудовищнее часа,
Когда мы жарим трупы на костре,
С довольством называя это мясом,
Затем едим и следом пьём вино,
Чем распаляем похоти и злобу.
Святое – храм Души – осквернено.
Но неужели так всё и должно быть?
Ужели не очнётся блудный сын,
Покуда не растратит всё наследство,
Покуда не останется босым,
Больным и всем чужим, куда ни денься?
Как ты не понимаешь, жалкий раб,
Что ты не царь, что это только игры,
Что Суд, перед Которым ты неправ,
Однажды всё равно тебя настигнет?
Оставь свои греховные дела,
Мучительные помыслы и страсти;
Покайся, чтобы эта жизнь была
Душевным сокрушением о райской,
Сопутствием с покорностью судьбе.
И, может быть, Господь воздаст по вере.
И снова приласкаются к тебе
Весёлые, восставленные звери.
И сочные, прекрасные плоды
Потянутся с ветвей в твои ладони —
Обильная награда за труды.
Любимый сын опять в Отцовском доме…
И катится тяжёлая слеза —
Свинцовая единственная капля.
Хотел бы ты сейчас в тот край, не так ли?
Но грешнику пока туда нельзя.
Смиряй себя молитвой и постом,
Которые всегда душеполезны,
Способны вознести тебя из бездны,
Избавить от болезней и в пустом
Саду взлелеять новые ростки,
Вспоить их благодатной тёплой влагой.
А от порой терзающей тоски
Спасайся за пером и за бумагой…
«Не хватает жизни на стихи…»
Не хватает жизни на стихи,
Не хватает веры в сердце стылом
В их преобразующую силу
Искупать страданием грехи,
Исцелять мятежные умы,
Освещать пути и судьбы мира.
На душе порою пусто, сиро.
Только не забыты Богом мы.
И когда рождается строка,
А за ней пульсирует другая,
Чувствую,