их действий и помыслов, которые они сами, пожалуй, в тот момент, когда эти события происходили, очень часто дать бы не смогли. Будут высказаны версии о готовности сторон к наступательным или оборонительным боям. Будут подробно рассмотрены соотношения живой силы, танков, самолетов, орудий, их дислокация и технические возможности. Наряду с другими будет озвучена очень правдоподобная версия (выражаясь уже современным языком) о глобальном управленческом и логистическом коллапсе, случившемся в первые дни войны на всей Западной границе. Выскажутся даже о том, кто и за что готов или не готов был в тот момент воевать. Кто и что ждал или не ждал от полыхнувшего единовременно от моря до моря военного пожара. Будут разносторонние обоснования, какие мотивации были у людей, занимавших должности от самой маленькой до самой большой по разные стороны линии фронта.
А там и тогда просто были люди. И танкисты роты Барсукова, по счастливому стечению обстоятельств не подвергшиеся первому удару немцев, сделали все, чтобы привести свои машины в полную боевую готовность. Чтобы выполнить то, для чего их готовили, чему их учили. Проще говоря – чтобы выполнить свой долг. Им всем было тревожно и даже страшно. Кто-то был подготовлен хуже, кто-то лучше. Кто-то даже имел опыт боевых действий. Конечно, абсолютное большинство из них вовсе не нюхало пороху. Но над ними и не висел груз поражений и отступлений. Это было очень важно для понимания их состояния и актуально именно тогда – в первые часы и дни разразившейся военной грозы. Не раньше и не позже. Это потом появятся переживания от ужаса боев, горечь отступления, паника, отчаяние, самые разные мысли. Потом появятся знания о масштабах сражений, потерь и трагедий. Всей правды, конечно же, не появится никогда. Большая же часть из оказавшихся в боях именно в самые первые дни людей, тая внутри своих душ целую гамму противоречивых переживаний, на самом деле ждала первой встречи с противником. Ждали даже те, кто не очень-то хотел в этом признаваться подчас и самим себе. Наряду с тревогой и сомнениями, каждого хоть раз, но посетила мысль: «Схлестнемся, вот и посмотрим, кто кого». И еще немаловажный момент – немцы тоже в те часы ничего не знали наперед. И тоже боялись. А сейчас бронированная колонна, выполняя полученный приказ, шла на запад. Плясали стрелки приборов, ревели двигатели, выжимая предельную для огромных машин скорость в двадцать километров в час, содрогались корпуса танков, лязгали гусеницы. Полностью укомплектованная тяжелая танковая рота исправно молотила траками по дорожной пыли.
Интенсивное движение с применением лишь боевых огней продолжалось всю ночь. Несмотря на это, отставших не было. На рассвете 23 июня над танками несколько раз проплывали высоко в облаках вражеские бомбардировщики. Видимо, они преследовали свои цели далеко в советском тылу – танковую колонну самолеты отчего-то не бомбили. Уставшего Коломейцева за рычагами КВ сменил наводчик. Витяй, потирая воспаленные после напряженного ночного вождения глаза, забрался в башню и попытался хоть чуток прикорнуть на жестком, раскачивающемся в такт движению танка сиденье.