в программировании. Все в этом деле устраивало Алексея. Компьютерная техника с малых лет стала его отдушиной. Наедине с экранами и микросхемами Алексей забывал об одиночестве. Одиночеству было с ним по пути. Личная жизнь его сложилась не так радужно. В своем возрасте Алексею ни разу не приходилось иметь отношения с девушками, и это его совсем не устраивало. Больше всего же, его оскорбляло и коробило осознание того, что он до сих пор девственник, и ему не хватает смелости и настойчивости завалить понравившуюся девушку в постель. Ему было настолько стыдно от этого факта, что он держал его в секрете.
Подходя к учебному корпусу Алексей, как обычно бывает, встретил своего хорошего друга, озорного весельчака и повесу Стиву, жадно дотягивающего догорающий бычок. Это была курилка. Алексей всегда встречал Стиву здесь, ведущего оживленный разговор с завсегдатаями этого места.
– Леха! Здорово, – Стива радостно поприветствовал друга, – ребят, я полетел, счастливо, – он дружелюбно попрощался с приятелями. Друзья отправились в аудиторию, как и полагается, опаздывая.
В университете Степу прозвали Стивой за его подражание Стиву Джобсу. Он также, как и его кумир, носит черную водолазку, эксцентричен, считает себя весьма одаренным айтишником, очень дружелюбен и улыбчив. Он отличался от Алексея задором, добродушием и умением быть душой компании. Внешне Стива был типичным московским хипстером с бородкой и страстью к бесполезным гаджетам.
– Дружище, как твои дела? – аккуратно и как бы невзначай спросил Стива, когда они вошли в лифт.
– Опять тащил в офлайн… до сих пор ломается, – ответил Алексей, нажимая на кнопку лифта. Он понял, что интересует друга.
– Они все ломаются, как дешевые печатные платы, – ухмыльнулся Стива. Он любил несмешно каламбурить.
– Дела идут полным ходом. Код пишу для одной безделушки. А что такое? – спросил Алексей, заметив какую-то тяжесть признания и сомнения на лице Стивы.
– Слушай, братан, – глубоко вздохнув, сказал Стива, – дело такое. Ты же в курсе, какие бабы сплетницы? – Алексей подозрительно смотрел на друга. Он понял, что раскрыт, и что не стоило в переписке с однокурсницей Настей раскрывать свой главный секрет. Он уже наполовину осознал, что случилось, но должен был окончательно убедится в своем разоблачении.
– Ну… выкладывай, – неуверенно отрезал Алексей.
– Все трындят, что ты…как бы помягче… невинен, – извинительным тоном сказал Стива и смолк ненадолго, а потом снова заговорил, – может ты ей в уши нассал? Ты что, в натуре листва?
– Трепло. Ну, кто меня за язык тянул, – мысленно бесился Алексей, – Надо же! Делишься самым сокровенным, а получаешь таз говна, – он начал глубоко дышать.
– Ты главное не переживай, – успокаивал Стива, – у нас курс толерантный. Похихикают чуток, мемчиков напилят и все забудется, – оба друга замолчали. Лифт остановился, и Стива как с цепи сорвался:
– Ты учудил! От друга… от лучшего друга ты это скрывал, а блядям рассказываешь? Что еще она