там считают подлецом, для нас вовсе не подлец, и мы соответственно должны к нему относиться.
– Никакого противоречия! – возразил Рестель. – Придет срок, и я своего подлеца обласкаю, даже орден ему дам. Но вначале мой подлец знает, что он подлец, исходя из своих русских критериев поведения. И в этом его до поры до времени не нужно разубеждать. Если же вы сразу дадите ему понять, что его подлость для вас – ценный подарок, он сядет вам на голову. А если увидит, что вы не очень щедры на ласку, он обманет вас при первом же испытании…
Они беседовали о русских подлецах, попивая ароматный кофе в уютном садике на русской земле, слыша ее тепло, ее осенние запахи. Над ними было густое черное русское небо в редких и блеклых звездах…
В это время Чепцов уже подходил к окраине городка. Он совершенно спокойно прошел весь путь. Огородами пробрался до глухого переулка возле церкви и пошел по нему к центру города. Впереди он увидел силуэт грузовика и услышал голоса. Подошел ближе и стал смотреть. Две женщины выносили из склада тяжелые ящики, а мужчина – это был шофер – расставлял их в кузове грузовика.
– Бог на помощь, – сказал Чепцов, подойдя еще ближе.
– Если ты с богом, помоги, – сердито и сипло ответила женщина, тащившая на плече ящик…
Чепцов молча перехватил у нее тяжелый ящик и вскинул на грузовик. Он стал вместе с женщинами таскать ящики, пока они не загрузили кузов машины.
Женщины, шофер и Чепцов уселись рядком на бревнах передохнуть.
– Местный будете? – спросила женщина с сиплым голосом. Чепцов в темноте не мог ее разглядеть.
– Местный… – усмехнулся он. – Я от самой Риги местность ногами меряю. А по службе я военторговец. Доторговался вот…
– Гляди, Груня, наш товарищ по всем несчастьям. А я заведую тут магазином, это мой склад. Три дня грузовика не могла допроситься. Никому дела нет, а случись что, сам знаешь, подай сюда завмага.
Где-то в центре города сухо треснул разрыв снаряда, и тотчас над крышами там расплылось розовое пятно. Чепцов знал: началась артиллерийская обработка города, через час сюда пойдут танки. Но это началось почему-то раньше времени, о котором ему было сказано в штабе дивизии.
– Поехали, бабоньки. – Шофер встал и быстро направился к машине.
– Не дрожи! – сипло крикнула ему вслед заведующая магазином. – Ящики-то бабоньки таскали, дай хоть остыть малость.
Шофер, не отвечая, залез в кабину и завел мотор. В это время снаряд ударил позади склада, воздушная волна сорвала с него крышу, всю целиком, и, перебросив ее через улицу, поставила шалашом перед домом.
Завмаг стала поспешно садиться в кабину, другая, встав на колесо, легко вспрыгнула в кузов и втиснулась там между ящиков.
– Куда едете? – спросил Чепцов.
– В Ленинград, куда ж еще… – ответила женщина. – А ты что, остаешься?
– Подвезете?
– Залезай, шевелись! – злобно крикнул шофер.
Близко разорвался еще один снаряд. Комья земли застучали по крыше шоферской кабины. Грузовик