с переходом ставки в Феодосию оставался во главе своего корпуса. <…> Хороший строевой офицер, генерал Слащёв, имея сборные случайные войска, отлично справлялся со своей задачей. С горстью людей, среди общего развала, он отстоял Крым. Однако полная, вне всякого контроля, самостоятельность, сознание безнаказанности окончательно вскружили ему голову. Неуравновешенный от природы, слабохарактерный, легко поддающийся самой низкопробной лести, плохо разбирающийся в людях, к тому же подверженный болезненному пристрастию к наркотикам и вину, он в атмосфере общего развала окончательно запутался. Не довольствуясь уже ролью строевого начальника, он стремился влиять на общую политическую работу, засыпал ставку всевозможными проектами и предположениями, одно другого сумбурнее, настаивал на смене целого ряда других начальников, требовал привлечения к работе казавшихся ему выдающимися лиц»[179].
Я. А. Слащёв
В годы эмиграции жил в Константинополе, прозябая в нищете и занимаясь огородничеством. В Константинополе Слащёв резко и публично осуждал Главнокомандующего и его штаб, за что по приговору суда чести был уволен от службы без права ношения мундира. В ответ на решение суда в январе 1921 г. издал книгу «Требую суда общества и гласности. Оборона и сдача Крыма (Мемуары и документы)». 3 ноября 1921 г., в годовщину взятия Крыма, ВЦИК РСФСР объявил амнистию участникам Белого движения. Слащёв в Константинополе вступил в переговоры с советскими властями, был амнистирован. 21 ноября 1921 г. вместе с белыми казаками вернулся в Севастополь, откуда в личном вагоне Дзержинского выехал в Москву. Обращался к солдатам и офицерам Русской армии с призывом возвращаться в Советскую Россию. В 1924 г. издал книгу «Крым в 1920 г. Отрывки из воспоминаний». С июня 1922 г. преподавал тактику в школе комсостава «Выстрел». 11 января 1929 г. был убит в своей комнате при школе Лазарем Коленбергом, мстившим за брата, повешенного по приказу Слащёва[180]. Я. А. Слащёв стал прообразом генерала Романа Хлудова в пьесе М. Булгакова «Бег» и ряда художественных произведений, посвященных Белому движению.
«Весь Петербург» на 1895 г. называет жившего в этом доме капитан-лейтенанта Василия Федоровича Сумарокова, который «прославился не столько на поле брани, сколько как удивительный фантазер. По воспоминаниям Н. Ф. Чалеева – это „известный русский враль“»[181]. О нем же писал А. Ф. Писемский в своей книге «Русские лгуны»[182]. «Петербургский некрополь» указывает даты рождения и смерти капитан-лейтенанта В. Ф. Сумарокова: 4 февраля 1839 – 24 января 1898 г. и место его погребения: Никольское кладбище Александро-Невской лавры[183].
В типографии Цепова печатался журнал «Звезда» и прилагавшиеся к нему журналы «Деревня», «Крестьянское хозяйство», «Международный птицеводный журнал», «Новейшие моды», «Штрихи и блестки». Оставив руководство типографией, С. Н. Цепов переехал на Петроградскую сторону и полностью