мусора, я была счастлива. В лице каждого покупателя я видела своих обидчиков, я видела тех, кто растоптал мою карьеру, разрушил мою жизнь, обрёк меня на унижение и нищенское существование. Ни один мускул не дрогнул на моём лице, ни капли жалости не было в моих холодных глазах. Напротив, всё моё существо ликовало, радовалось новому мелкому отмщению. Конечно, сегодня это похоже на детский сад и кажется чем-то наивным и очень глупым. Наверняка не все из тогдашних моих покупателей были ничтожествами, но в тот момент жизни все до единого мента казались мне на одно лицо. И всех их я ненавидела по умолчанию.
Я бы с превеликим удовольствием поведала о своих коллегах по магазину, но их имена давно стёрлись из моей памяти, за исключением одной дамочки, забыть которую было невозможно.
Смазливая Оксана Сучкова пришла на месяц позже меня и, отработав всего две недели, была выдворена прочь.
А дело было так. В воскресенье, открыв магазин, я принялась полировать витрины. Напарницы всё не было и не было. Находиться одной в подвальном помещении, скажем честно, было не очень приятно. Когда наконец Оксана нарисовалась, с момента начала рабочей смены минуло не менее полутора часов. О собственном появлении вышеуказанная особа сообщила грохотом. Спускаясь вниз, Сучкова чуть было не убилась. Но совсем не потому, что подвернула ногу или просто оступилась. Моя визави была пьяна, что называется в стельку.
Отвратительное заключалось в двух вещах: во-первых, буквально через пару минут в подвальном помещении, не имевшем окон, был безнадёжно испорчен воздух. Оксанин шмурдяк, расползся по залу, словно едкий дым. Во-вторых, напарница ни при каких условиях не желала идти домой отсыпаться.
– Всё будет тип-топ! Не ругайся! Ща, храпану децел и всё будет ок! – обещала она, пытаясь улечься на нижнюю полку в каморе с товарными остатками.
Спустя ещё пару часов, словно бы назло, нарисовался собственничек магазина. Идя по запаху, словно ищейка по следу, он тут же обнаружил Оксану, свернувшуюся караличком на одной из полок подсобки.
– Вот она кошечка…. Спит сладенько, – довольно произнёс он, пошлёпывая Сучкову по мордасам. – Эй, корова! А ну вставай! Вставай и пошла вон отсюда!
Кстати сказать, Оксанины «мордасы», с её же слов, к ударам были привычны. Жила моя напарница с каким-то трухлявым мужичком, лет на дцать её старше, весившим килограммов триста. Престарелый сожитель по мужской части был давным-давно несостоятелен. Зато состоятелен в прямом смысле этого слова – он был очень богат.
Оксане, ясное дело, хотелось и на ёлочку залезть, и жопу не ободрать. И секс хотелось иметь регулярный, и о деньгах не думать. До поры до времени ей удавалось вполне себе успешно обводить своего покровителя вокруг пальца. Стоит сказать, что в связях Сучкова была неразборчива, давая всем страждущим в любом месте и в любое время. Виктимное поведение рано или поздно должно было привести к фатальным последствиям. И привело…
Незадолго до выхода в магазин, Оксана на пару