к этим паршивцам. Ведь Вася столько для них делает, эти занятия, уроки… да всего просто не перечислишь, а они еще и недовольны! Прозвища нам придумывают! «Бурдюк»! «Дылда»! Я не стала разговаривать, даже не показалась, а просто ушла.
Однако Инга находила, что пока все довольно безобидно. Не стоит обращать внимания на такую ерунду. И Алена принялась рассказывать дальше:
– Потом я пошла проверить, как идет строительство консервной фабрики.
Консервная фабрика была очередным нововведением, которое задумал Василий Петрович у себя в Дубочках.
Количество фруктов, овощей и ягод, которое ежегодно снимали на полях, в садах и выращивали в оранжереях в хозяйстве Василия Петровича, перешло все мыслимые пределы. Съедать все самим обитателям Дубочков было уже не под силу. Раздавать соседям избыток урожая тоже было как-то не ладно, растили они сами, а кушать будут другие, непорядок это. И поэтому вплотную встал вопрос о том, чтобы построить хотя бы небольшую фабрику по переработке фруктов и овощей во вкусные и полезные десерты, желе, варенье, джемы и тому подобное.
– Да и грибов-ягод люди в сезон из леса в огромных количествах тащат. Умудряются, конечно, до весны все съедать, на следующий год только у самых уж куркулей в подполе банки с грибочками остаются, остальные в пост все подчистую выгребают. Но если бы у людей была возможность сдавать эти лесные дары за живые деньги к нам на фабрику, то они бы еще больше, я уверена, собирали каждый год.
– Справедливо.
– Ну вот, пошла я туда, но уже издалека слышу, что работа на стройке стоит.
Время было самое рабочее, и тишина на стройке неприятно удивила Алену. Она даже подумала, что там случился какой-то форс-мажор, подошла поближе и тут только поняла, что у рабочих всего лишь обычный перекур. Пригревшись на солнышке, мужчины вели между собою неспешный разговор. Алена подошла еще ближе, и до нее донесся запах табачного дыма, а следом за ним такая реплика:
– Зря вы так, меня много где по свету потаскало, и я вам скажу, хозяин у вас – мировой мужик.
Ему никто не возразил. И сколько Алена ни прислушивалась, ответной реплики она не услышала. А вскоре после этого вновь раздался звук заработавшего инструмента, работа продолжала идти своим ходом. И казалось бы, Алена услышала опять же только хорошее, за ее Василия Петровича заступились. Но женщину настораживало то обстоятельство, что необходимость такого заступничества вообще возникла.
– Выходит, те мужики, которых я не услышала, напротив, ругали моего Васю. А за что? Что такого он им сделал?
Разочаровавшись, Алена отправилась в музей народных промыслов, который числился у нее в непосредственном подчинении. У них там приехало несколько экскурсионных групп, так что Алена до конца своей смены не могла отвлекаться на посторонние темы. Но когда все туристы довольные, накупившие сувениров и отобедавшие на дорожку в маленьком кафе, где в меню были исключительно блюда исконно русской кухни, включая пироги и кулебяки, отбыли восвояси, Алена вновь была вынуждена вспомнить об утренних неприятностях.
И