сломанная нога являлась отнюдь не единственной причиной, по которой Каркуша практически была лишена возможности двигаться. Даже дышать ей приходилось теперь с осторожностью. Если раньше Каркуша совершенно автоматически, как и все люди, набирала в легкие определенную порцию воздуха и также автоматически выдыхала ее, то теперь буквально каждый вздох она делала осознанно. Потому что любой, более или менее глубокий вздох отзывался нечеловеческой болью в грудной клетке. И уж совершенно невозможно было кашлянуть или чихнуть! Таким образом давало о себе знать сломанное ребро. Хорошего, в общем, мало…
Артем навещал ее довольно часто. Не то чтобы он чувствовал себя виноватым в том, что произошло. Как мы уже говорили, к самобичеванию он был совершенно не склонен. Скорее, Артем делал это по велению долга. Почти каждый день родители возвращались с работы очень поздно, в это время посетителей в больницу уже не пускали, а ведь кто-то должен был приносить Кате фрукты и соки да и вообще справиться о ее самочувствии. Нет, родители, конечно, тоже приходили в больницу, но Артем все же бывал у Кати значительно чаще.
Явился он и в пятницу. Брат привык видеть ее лежащей с подвешенной ногой, и очень удивился, застав сестру сидящей на кровати.
– Я же тебе говорила, что в пятницу меня снимают с вытяжки! – напомнила она. – Врач сказал, что начиная с сегодняшнего дня меня надо активно «расхаживать». – Теть Рай, – обратилась Каркуша к соседке по палате. – Можно я заберу на полчасика ваш костылик?
– Бери, Катюш, – приветливо отозвалась полноватая женщина, с волосами, выкрашенными в рыжий цвет.
– А как же твое ребро? – попытался было увильнуть Артем.
«Расхаживание» сестры в его планы не входило. В пять часов у метро его должна была ждать девушка. Очень симпатичная, хотя и увешанная с ног до головы всякими фенечками, цепочками и браслетами. «Под хиппи косит!» – решил Артем и подкатил к ней с какой-то банальной фразой вроде: «Вам не кажется, что мы уже встречались?» Юная хиппи оказалась девушкой сговорчивой и милой. Свидание было назначено.
– А ребро у меня уже почти не болит, – сказала Каркуша и в подтверждение своих слов оперлась локтями о спинку кровати и, кряхтя, поднялась на одну ногу. Вторую, в гипсе, она держала на весу.
– Сядь! – испуганно прикрикнул на нее Артем и вздохнул: свидание с очаровательной хиппи со всей очевидностью накрывалось медным тазом.
Для Артема всегда было крайне важно, какое впечатление он производит на окружающих, какого мнения они о нем будут. Хотя на самом деле ему было глубоко на этих самых окружающих наплевать. Обеих Каркушиных соседок Артем называл про себя тупыми коровами. Однако мысль, что после его ухода они будут с осуждением покачивать головами – дескать, такой-сякой, бесчувственный, не мог больной сестре уделить полчаса, – заставила его выполнить Катину просьбу.
Ольгу Ганичеву они встретили в самом конце длинного, плохо освещенного коридора. Каркуша уже совершенно выбилась