– совсем другое…
– Какими бы они ни были, – вставил Тони.
– Какими бы они ни были, – твердо повторила Кэрол. – Ты специалист, профессионал. Каждый раз, когда мы используем сторонних экспертов, мы за это платим, и я не понимаю, почему ты должен быть исключением.
– «Трудящийся достоин награды»[2], – процитировал Тони, смягчая мрачность тона кривой улыбкой. – Мы с тобой уже обсуждали этот вопрос, и никто из нас не уступит. Я говорю – огурец, ты говоришь – помидор. – Он взмахнул рукой, словно отгоняя насекомое. – Впрочем, мне кажется, я знаю, как сделать так, чтобы я получил свои деньги, а ты – мою помощь и совет.
Кэрол нахмурилась:
– И как именно ты собираешься это устроить?
Тони постучал себя согнутым пальцем по кончику носа.
– Мне нужно поговорить кое с кем в министерстве.
– Ты, наверное, этого не заметил, Тони, но у нас новое правительство, у которого не хватает денег на самое необходимое, не говоря уж о такой роскоши, как специалисты по психологическому профилированию. – Она тяжело вздохнула.
– Я знаю – ты считаешь, что я живу на другой планете, но кое-какие слухи до меня все-таки доходят. – Он состроил гримасу печального клоуна, и глубокие морщины на его лице обозначились резче. Раньше их было меньше или они были менее заметны, но Кэрол знала, что это – печать, которую наложила на его черты профессия. – Но мой знакомый в министерстве выше политики. Правительства приходят и уходят, а этот парень остается на своем месте, и он мне кое-чем обязан. – Тони ненадолго замолчал, глядя куда-то в угол комнаты. – Да, он мне обязан, – повторил он твердо, потом повернулся в кресле и посмотрел на Кэрол в упор. – Рики прав. Ты должна отличиться, перед тем как уйдешь. Много лет назад мы с тобой вместе начинали в этом городе, и я хочу быть с тобой до конца.
8
Наступило утро, а Джеко Вэнс так и не заснул. Впрочем, усталости он не чувствовал, все его тело и разум были заряжены энергией, и ему приходилось сдерживаться, чтобы ничем не выдать владевшего им напряжения. Некоторое время он лежал, прислушиваясь к тому, как понемногу просыпается, оживает коррекционно-психотерапевтическое крыло тюрьмы. Мысль о том, что он, скорее всего, в последний раз начинает свой день в такой большой компании, добавила ему хорошего настроения. Уже завтра все будет по-другому.
И все же он не мог до конца справиться с волнением и каждые несколько минут посматривал на принадлежащие Коллинзу часы, дожидаясь подходящего момента, чтобы встать с кровати. Мысленно он пытался представить себе, что мог испытывать человек, которого он подменил. Конечно, Коллинз волновался бы, но не слишком, а значит, нет необходимости вскакивать ни свет ни заря. От правильно выбранного момента многое зависело, а рассчитывать время Вэнс умел очень хорошо. Именно это умение когда-то сделало его выдающимся спортсменом. Но сегодня от его способности интуитивно придерживаться естественного хода вещей зависело нечто куда более важное, чем просто медаль.
Когда,