вниз вогнал ему под подбородок своего бастарда. И аккуратно – чтобы не застрял – выдернул обратно.
Вовремя. Тут же ему пришлось отражать атаки одновременно двух противников. Один из них мастерски орудовал секирой на длинной ручке. После нескольких его молодецких ударов лёгкий щит превратился в подобие мочала. Другой атаковал мечом. Его выпады князь парировал своим клинком.
Бросив щит, он попытался стоптать конём одного из противников – того что с секирой. Варяг, конечно, не позволил этого сделать и отпрыгнул в сторону. Расклад после этого не изменился, только теперь соперники князя поменялись местами. Очередной удар топора он отразил уже бастардом, а чтобы отбить меч, ему пришлось выхватить из чехла последний дротик.
Удары сыпались градом. Долго в такой позиции ему было не устоять. Чтобы не дать себя измотать, надо было рисковать.
И князь пошёл на опасный финт, снова бросив коня вперёд. Клинок начал своё движение в момент замаха соперника. Он перехватил обух секиры на взлёте, когда варяг ещё не успел вложить в удар всю силу, после чего резко скользнул вниз.
Нога вспыхнула болью – толстое лезвие глухо звякнуло о княжий наколенник, оставив в металле заметную вмятину. Однако вместо того чтобы в очередной раз подняться, варяжская секира неожиданно упала в траву… вместе с пальцами своего хозяина.
А следом рухнул и он сам, оросив землю струёй крови из пронзённого горла.
Эта победа дорого обошлась князю. Меч последнего из соперников в очередной раз столкнулся с ратовищем его дротика. Удар пришёлся в то место, где заканчивалась металлическая оковка. Добрый ясень не выдержал, и сулица лишилась наконечника. А лезвие клинка, влекомое силой удара, обрушилось на спину княжьего жеребца.
Саврасый жалобно заржал и взвился на дыбы. И опрокинулся, едва не придавив собой и седока. Князь едва успел выдернуть ноги из стремян и соскочить на землю.
Подошвы сапог предательски поехали по скользкой истоптанной смеси грязи, снега и перегнивших листьев, и он растянулся в полный рост.
Противник тут же поспешил воспользоваться преимуществом стоячего над лежачим. Над головой князя взвился тяжёлый примитивный клинок с закруглённым остриём, предназначенный только для рубящих ударов. Сейчас он мог прорубить в его теле вполне осязаемую дыру, достаточную для того, чтобы в неё улетучилась душа.
Перехватить своего бастарда, повисшего на ременной петле, князь уже не успевал. Ему оставалось сжаться в комок и попытаться уйти от удара…
Сапог запутался в переплетении веток, и бросок закончился, не успев начаться.
Меч варяга прошёл мимо…
Но тут же взвился в новом замахе.
Невидимая рука сдавила сердце. Время потекло медленно-медленно…
– Неужели это всё? – пронеслось голове.
Взгляд по привычке зафиксировал в небе тёмную точку – чёрного ворона, зависшего точно над головой. Ему показалось, или сейчас