Она жена моя! Что хочу – сделаю. Ноги вытирать буду! Понял, да!
Брагин с утра ничего не ел. Поругался с женой, отказался от обеда. К вечеру, чтобы сгладить вину повёз жену и дочь купаться. Брагин закрыл глаза, повалился на песок и захрапел.
Валя видела, что Круглов спаивает её мужа, видела, как Сергей безобразно себя ведёт, было за него очень стыдно, но боялась подойти: пьяный Брагин мог унизить её, ударить при Андрее.
Круглов подошёл к Вале, перешагнув через Брагина.
– Здравствуй, Валентина, – поздоровался Круглов, глядя в глаза.
– Здравствуй, Андрей, – ответила Валя и отвела взгляд.
– Дочка на тебя походит.
– Походит, – как эхо ответила Валентина, стараясь не смотреть на Круглова, что не встретиться взглядами.
– Привет, – Круглов наклонился к дочке Валентины, погладил по густым каштановым волосам, которые мокрыми колечками падали на узенькие, беленькие плечи. – Держи шоколадку. Хочешь поиграть в машине, музыку послушать?
– Хочу! – радостно ответила девочка, восхищённо глядя на большую, сверкающую в лучах солнца машину.
Вале хотелось подхватить дочку на руки и убежать, убежать… но руки словно онемели, а ноги приросли к земле.
Круглов подвёл девочку к своей машине, открыл дверцу «Вольво» и посадил Варю на сиденье водителя.
– Вот тебе целая гора дисков, или нажимай вот на эти кнопки. Сможешь?
– Мама говорит, что я очень умная. И читать я умею, – рассмеялась девочка и включила магнитолу.
Круглов вернулся к Валентине. Она ругала себя, что позволила увести дочь в машину, а сама сидит на полотенце, в купальнике. «Надо встать, забрать Варю и уйти… – Валентина крепко сжала колени руками, пальцы побелели, обручальное кольцо больно впилось в кожу.
– Пошли, посидим в тени берёз, у воды жарко, – предложил Круглов и протянул руку. Валентина взялась за руку и встала. Круглов поднял полотенце.
Сели на траву среди берёз, но так, чтобы видеть «Вольво», в которой играла с магнитолой дочка. Так спокойнее и звонкий голосок Вари, подпевающий песенкам, напоминает, что она мать, и всё то, что случилось, давно прошло и не надо делать новых глупостей. Но та – первая любовь, подпёрла изнутри сердце волной кружащего голову счастья. Словно и не пролетело шесть мерзких лет, когда хотелось выть от отчаянья, и спасала только дочка. «А ведь я люблю его! Он сломал мою жизнь, а я люблю его!» – Валентина в отчаянье стиснула кулаки, но не отбросила руку Круглова, когда он обнял её за плечи.
– А ведь ты меня любишь, – прошептал он Вале на ухо, тронул губами серёжку в мгновенно вспыхнувшем огнём ухе. – До сих пор любишь.
«Хоть на миг, но вернусь к счастью. Так хочется любить!» – Валентина обняла Андрея и отдалась во власть его сильных рук.
Круглов по глазам, ласке рук видел, чувствовал, что Валентина любит его, и сам удивлялся – за что? Или так памятна, сильна и безрассудна первая любовь? И когда женщина любит, это совсем другое. Те же близняшки, они