ей снова придётся его усмирять. Хорошо, что это дурацкое заклинание действовало недолго, иначе оно было бы ещё более унизительным.
Зуки не проронила ни слова и просто с интересом наблюдала за Киоко. Когда Тоя, наконец-то, вышел, она осторожно придвинулась к Киоко. Наклонившись, она прошептала:
— Киоко, я схожу тебе за водой. Хорошо? Я скоро вернусь, а ты пока приляг, — покачав головой, она мягко положила руку на плечо Киоко, пытаясь понять, где их невинная жрица могла так напиться. Решив повременить с этим вопросом, она развернулась и покинула хижину, чтобы набрать воды для своей подруги.
Камуи не мог упустить такую возможность и расплылся в улыбке от уха до уха:
— Как же ты, Киоко, могла уйти на попойку и не позвала меня с собой? — Его улыбка расширилась ещё больше, когда Киоко косо на него посмотрела. Ощущая, что Каэн ждёт его снаружи, он вышел из хижины и присоединился к своему огненному другу.
Киоко застонала от пульсирующей головной боли. Зря она не попросила Зуки помочь ей порыться в рюкзаке. Она знала, что там можно найти какое-нибудь обезболивающее. В случае успеха она готова была принять всё, что там было. Она увидела поперёк себя чью-то тень и встретилась взглядом с пристальным взором Шинбея.
Внезапно в её голове пронеслись видения, как будто он лежит на ней, целует в губы и ласкает её тело. Это ведь был сон… верно? Пьяный сон, ага… она вспомнила. Несмотря на похмельное состояние, она не смогла сдержать поток мыслей и почувствовала, как на её щеках проступает румянец. В тот момент она благодарила судьбу за то, что одной из его сверхспособностей не является чтение мыслей, как у Кё.
— Киоко, с тобой всё в порядке? Что я могу сделать для тебя? — Шинбей чувствовал себя виноватым в том, что она считает произошедшее сном, как она и сказала той ночью. Но ему нужно было знать, помнит ли она что-нибудь. Судя по разлившемуся по её лицу румянцу, он подумал, что это, возможно, так и есть. Когда она, наконец, заговорила, он выдохнул с облегчением и одновременно со страданием. Где-то глубоко внутри, он надеялся, что она всё вспомнит, и положит конец этой игре.
Киоко слабо улыбнулась ему. Чёртовы сны… Почему ей из всех людей приснился именно он? То, что он ей приснился в таком виде — не так уж и плохо, но до этого он никогда не приходил к ней во сне так, чтобы она проснулась рядом с ним, чувствуя тепло его тела.
Она внезапно откинулась назад, подальше от всей этой близости, её изумрудные глаза широко раскрылись. Он смотрел на неё как-то иначе, как будто пытался заглянуть ей прямо в душу. Или хотел её соблазнить… Шинбей был для неё загадкой. Она мысленно покачала головой: «Нет. Не надо туда лезть, девочка. Не сейчас! Подумай лучше, что он спросил».
— Хм… Шинбей, ты не против поискать в моём рюкзаке коробочку с лекарствами? — Она снова приложила ладони к голове, пытаясь унять пульсирующую боль. «Заруби себе на носу, девочка: никогда, вообще никогда, не ходи на вечеринки к Тацуки и его друзьям».
Шинбей начал рыться в её сумке в поисках лекарств. Вынув коробочку,