а губы растянулись широкой улыбкой, от уха до уха.
– А тебе судьба была научиться степной магии. Ты вылечишь жену от бесплодия и станешь отцом.
Мирта не бесплодна! У них нет детей, но такова судьба.
Или нет? Улыбка колдуна прожигала насквозь – не ядом, но жуткой искренностью, от которой у Рокота стыла кровь.
– Я вмешался в замысел Сарима и впустил в душу магию только ради монарха, – твердо ответил Рокот. – Я не пойду дальше.
– Но твой бог хочет, чтобы ты пошел дальше и вмешался в его замысел! Иначе твои дочери никогда не родятся.
– Мои дочери?
Дочери? Не сын?
Он только теперь понял, что ждал сына. Стремился стать лучшим предводителем, чтобы сын никогда не стыдился отца.
– Твои дочери, – степняк перестал улыбаться. – И ты сам поймешь, что нужно делать – ты слышишь сейчас Теплый мир. Или Сарима, как вы его называете.
Нет, Рокот не позволит ему насмехаться над богом! Сарим не может благословлять на нечистую магию!
– Ты не знаешь, что хочет Сарим! – он вытащил меч. – Убирайся, пока я не передумал и не убил тебя.
– Если я не знаю судьбу, задуманную для нас Теплым миром, то мы оба с тобой всего лишь предатели, не так ли? – Степняк протянул ему дудочку. – Прощай и держи на память. Сыграешь на ней колыбельную дочерям.
Рокот опустил меч и левой рукой принял теплое дерево, украшенное кружевной резьбой.
– Памятное место, – раздался за спиной голос Натана. – Помню как мы крушили идолов, чтобы сложить обвод.
– Памятное, – Рокот не обернулся.
– Ты играешь на дудочке? – усмехнулся Натан.
Рокот посмотрел на старого дольного. Его аккуратная седая борода рыжела в утреннем свете, а в глазах поблескивали задорные искры. Что его веселит?
– Так и не выучил ни одной колыбельной, – процедил Рокот.
Колыбельные Лилу и Амале пела Мирта.
– Ни одной колыбельной? – нахмурился дольный. – Откуда она у тебя? Такая резная… что там написано?
– На ней написано: «Судьбу не знает никто», – пробубнил Рокот и спрятал дудочку.
Натан сощурился, словно довольный кот:
– Я бы хотел прогуляться с боевым товарищем по местам былой славы.
Стоит узнать, что за мышь у него на примете.
– Только недолго, – Рокот поднялся и похлопал Фруста по белоснежной холке – конь фыркнул и выгнул шею. – Кори, воду! Вечно его не дозовешься.
Такие оруженосцы, как Ларт, – один на сотню. Если не на тысячу. Его нелегко заменить.
Кори, лопоухий и прыщавый паренек, подбежал, ухватил повод Фруста и кивнул, клацнув зубами.
– Долго не возись, тебе выступать с отрядом Борта, – медово произнес Рокот и неторопливо зашагал прочь от общего привала.
Поначалу Натан только плелся следом, сопел и шуршал травой, но потом заговорил:
– Степь напоминает о Грете.
Рокот кивнул. Кот подбирается издалека.
– Скажи, вы были друзьями? – Внезапный вопрос. И обманчиво добродушный.
Друг.