тяжёлыми шторами до полу, пара низеньких тумб со светильниками, массивный письменный стол в углу и кресло.
– Она самая! Аминь! Ну, слава богу, свершилось! – вместо приветствия азартно воскликнул худощавый молодой человек, в скучающей позе философа развалившийся на одной из двух аккуратно застеленных кроватей. На вид он был ровесником Свена. – Чего стоишь, заходи. А то я уже почти смирился с тем, что новый семестр придётся снова куковать с этим полоумным Джибсом Стивенсоном, будь он неладен. У меня от его шуточек уже печень саднит. Слышал о нём?
– Нет, я новенький, – просто ответил Свен, кладя на пустующую кровать чемодан со своими вещами, и невозмутимо поинтересовался: – А кто такой Джибс?
– Есть тут такой уникальный экземпляр, – махнул рукой юноша. – Но с ним знакомиться лучше повременить, чистая ты душа. Бесплатный совет.
– Это ты для него приготовил? – Свен кивком головы указал на пузатые боксёрские перчатки, лежащие рядом с юношей, который ими лениво поигрывал.
– Ха! – фыркнул тот. – Свежая кровь. Когда ты увидишь Его Величество Джибса собственной персоной за обедом, то поймёшь, что его и кувалдой не прошибить, приятель! Это вулкан. Глыба, напрочь лишённая зачатков интеллекта. Человек-гора.
– Ну, от хорошего прямого хука ещё никто не вставал, – подойдя к окну, Свен отодвинул штору и с интересом посмотрел на ухоженный основной двор колледжа постройки семнадцатого века, по которому недавно шёл.
– Боксируешь? – тут же оживился новый знакомый.
– Приходилось, – Свен вспомнил несколько потасовок с портовыми молодчиками, охотниками до лёгкой наживы. – Но не профессионал, шахматы люблю больше.
– Дружище, да тебя мне сами небеса послали! Тут последнее время такая тоска смертная, хоть на стены лезь. К тому же, я президент шахматного кружка, так что, считай, что ты с почётом зачислен! Кох. Альберт Кох, – вскочив с кровати, он протянул руку с тонкими пальцами пианиста.
– Свен Нордлихт, – он радушно ответил на рукопожатие. – Очень приятно.
– И мне, дружище. Ну и куда же тебя, скажи на милость, забросила расторопная рука Вельзевула, Свен?
– Физика и философия[14], вообще-то, я так и хотел, – новоиспечённый студент пожал плечами. – А ты?
– И я! – Альберт задорно прищёлкнул пальцами. – Bonum initium est dimidium facti[15]. И ничего, что я второкурсник. Зато тебе чертовски повезло с конспектами! Улавливаешь? Что ж, если тебе удалось выйти живым из когтистых лап этих нудил-стервятников из экзаменационной комиссии, то, считай, ты сделал первый шаг в большой мир!
– На матрикуляции[16] знатно потрепали, но вроде справился.
– Так допустите же к наукам сих собравшихся достойных студентов!.. Их хлебом не корми, дай повить из нас верёвки, – повесив боксёрские перчатки на стену, Альберт надел форменный пиджак с гербом университета, изображающим быка, переходящего вброд реку. – Это не только университет, но ещё и крупнейший научно-исследовательский