этой сценой со странной гримасой: то ли ненависти, то ли презрения, и все дергала уголком рта, совсем как ее сын через двадцать с лишним лет…
Воспоминания о прошлом браке были гадкими, как жаба. Боталов тряхнул головой и торопливо сунул в рот сигару.
Нельзя думать о том, что случилось позже, через двадцать с лишним лет, когда Виктория потребовала возвращения блудного сына в родной Новосибирск.
Лучше смириться с этим скороспелым браком сына, чем вспоминать подробности смерти его матери. В голову услужливо полезли неприятные ассоциации: полупрозрачная бабочка, оголтело носящаяся вокруг фальшивого солнца, ведомая ей одной понятной целью…
Все-таки сын очень похож на Викторию, подумал Боталов с покорной обреченностью. Не внешне, нет. Тут, скорее, победили отцовские гены. Внутренний стержень был от Виктории – с ее ледяной холодностью, колючим презрением и вспышками ярости, уничтожающей все живое.
Или ярость – это отцовское?..
– И все-таки зря ты, – вяло предпринял он последнюю попытку. – Чем тебе Нюточка не невеста? Тем более с таким приданым.
Попытка была так себе, и Егор это моментально прочувствовал.
– Кому и кобыла невеста, – весело заявил он. – А жениться на этом бомбовозе, чтобы доставить тебе удовольствие, я не собираюсь.
Сравнение Нюточки с бомбовозом показалось Боталову забавным. Он фыркнул, повертел в руках сигару и сломал ее в пепельнице.
– Ладно, – махнул он рукой. – Женись на ком хочешь. Все равно тебя не переубедить.
В ночном клубе «Пурга» дым стоял коромыслом.
Селебрити все прибывали и прибывали, проходя по длинному коридору, уворачивались от нацеленных в голову камер либо, напротив, храбро бросались на них, как героический солдат на амбразуру. В лучах фонарей лица звезд получались одутловатыми, мертвенно-бледными и совершенно непривлекательными. Усталые журналисты с неумолимой жестокостью совали микрофоны в лица медиаперсон, норовя стукнуть по носу или зубам. Артисты щурились, таращили глаза от неожиданности, на радость караулившим тут же фотографам. Потом в желтых газетах появлялись ужасные снимки с не менее ужасными подписями: «Звезда сериала «Луч света» явилась на показ в стельку пьяной!» А рядом перекошенное лицо несчастной звезды, которую только что шибанули по голове микрофоном. И поди потом доказывай, что таращился от боли, а не с перепою…
Впрочем, далеко не все звезды стремились что-то доказать.
Пишут – и ладно.
Неважно – что, лишь бы писали, пусть даже гадости!
Это двадцать лет назад состав эстрады был монолитно-неизменен, особенно если артиста любила партия. А сейчас партий много, артистов – еще больше, и все зубастые, как южноамериканская рыба пиранья, ам! – и нет конкурента. Выпадешь из обоймы, перейдешь в категорию сбитых летчиков, и куда потом? Сперва на телевидение – комментировать унылые сюжеты реалити-шоу, а потом и вовсе – в забвение. Вон, к примеру, Влад Голицын: уж на что был звезда, а прошло всего два