там все покажут, обо всем расскажут. Весь трудовой путь покойного по часам разложат, от первого и до последнего дня. Я предупрежу кадровиков о вашем приходе, а сержант проводит.
Сыщики переглянулись. У директора все-таки не имелось времени для беседы. Или желания. Жаль, если так. Черенков, улучив момент, когда директор наклонился к аппарату селекторной связи, скорчил выразительную гримасу и беспомощно развел руками. Видишь, мол, какой получился разговор? Убоповец вспомнил, наверное, свои безрезультатные прошлые визиты на это предприятие. Интересно, помнит ли об этом уважаемый Аким Павлович? Наверняка помнит, судя по нежеланию общаться. Хорошо помнит.
– Галина Сергеевна, – директор наконец-то соединился с отделом кадров, – сейчас к тебе подойдут двое товарищей из милиции, будь добра, приготовь личное дело плавильщика Дзюбы. Слышала уже? Такого несчастья никто не ожидал, не ты одна. Ничего не поделаешь, судьба. Все мы с виду резвые да шустрые, а потом, глядишь, уже несут вперед ногами. Насчет похорон указание дам, все организуем как надо. Уже идут, жди. И вот что, Сергеевна, если товарищам понадобится пообщаться, поговорить с кем-нибудь из рабочих, похлопочи, организуй встречу. Сама тоже не молчи, что-нибудь расскажи. Если спросят, конечно.
Директор усмехнулся и виновато посмотрел на товарищей милиционеров. Хотелось бы пообщаться, и рад бы помочь, посодействовать, но, увы. Дела. По рукам-ногам вяжут, ни минуты свободной нет. В его настольном листке-календаре все расписано на неделю вперед, и все мероприятия важные, не отложить, не отменить. Через полтора часа, например, ожидается телефонный разговор с министром финансов, а к такому событию надо подготовиться, во всеоружии подойти. В разговоре с министром общими фразами не отделаешься.
Милицейские товарищи намека хозяина кабинета о чрезмерной занятости не поняли и продолжали оставаться на исходных позициях, в мягких креслах. Надо намекнуть еще раз, в более доходчивой форме. Аким Павлович вышел из-за стола, вознамерившись пожать гостям руки, поблагодарить за визит, за хлопоты. Другими словами, вежливо попрощаться. И с удивлением обнаружил, что менты прощаться не желали. По крайней мере, так скоро. Не затем через четыре зоны пробирались, чтобы уйти восвояси. А рязанский детектив вообще заговорил в жестком тоне, забыв, наверное, где находится.
– Спасибо за содействие, – обронил он, делая вид, что не догадывается о намерении директора выставить их за дверь, – мы обязательно заглянем в отдел кадров, и с рабочими тоже побеседуем. Хотя очень сомнительно, что их сведения помогут следствию. Вряд ли они решатся на откровенность.
Директор застыл в изумлении посреди кабинета. Он на время забыл и про жесткий тон детектива, звучавший явно не к месту, и про свое намерение прекратить встречу. И недовольно спросил:
– Почему вы так считаете? Уж не хотите ли вы сказать, молодой человек, что на заводе имеют место факты, о которых опасно говорить? Как изволите понимать ваши слова? Вы отдаете себе отчет,