и заходит в коровник, где доит коров (234, 2, с. 235). В Германии существует подобное обыкновение: молодая, входя в помещения домашних животных, принадлежащих мужу, желает им «viel Gluck» (266, с. 351).
V. Соблюдение всех употребляемых в известной местности свадебных обрядов только при бракосочетании невинной девушки. Как солнце только раз в году празднует торжественное свое бракосочетание с месяцем или землей, так и женщина, по древним воззрениям, удержавшимся отчасти до сих пор, только однажды в своей жизни может рассчитывать на полное свадебное торжество. Все песни любви, все украшения красоты и слова радости – одной целомудренной невесте, потому что только целомудренная девушка достойна уподобиться вечно чистой и радостной небесной Ладе. В Великой, Малой и Белой России только при бракосочетании девушки соблюдаются все свадебные обряды; во время бракосочетания вдовы некоторые свадебные обряды опускаются; так, вдовы не удостаиваются венка. У римлян вдовы брачились без pueri patrimi et matrimi[5] и без обрядового приподнимания при шествии через порог в доме новобрачного (256, с. 262). У бедуинов-арабов брачные церемонии существуют только для девиц; брак вдовы не считается событием достаточно важным, чтобы соблюдать обряды (103, с. 52). В Индии при бракосочетании нецеломудренной девицы не употреблялись религиозные обряды (169, с. 59).
VI. Исключительное уважение к невесте. В некоторых местах России и Германии (249, с. 202) невеста на свадьбе является героиней торжества: все присутствующие угождают ей; каждый из гостей считает своей обязанностью протанцевать с нею хоть один раз. Обязательный для всех мужчин, присутствующих на свадьбе, танец с молодой встречается у чехов и у белорусов на другой день после свадьбы (3, с. 60). В Олонецкой губ. невеста разъезжает по домам знакомых женщин, они сажают ее к себе на колени, держат косу ее в своих руках и ласкают (136, с. 111). Быть может, здесь действует одна обрядным образом выраженная жалость к девушке, выходящей в чужую дальнюю сторонушку, к людям незнакомым; быть может, обряд возник из древнего сближения невесты с солнцем, в силу чего невеста получила значение существа, содействующего человеческому благосостоянию.
VII. Воздержание молодых от пищи во время свадебного стола. В духовном стихе Олонецкой губ. об «Алексие, Божьем человеке» на брачном пире, по случаю свадьбы Алексия:
Сажали его, свита, за трапезу,
За скатерти, свита, за браныя;
Вси князья – бояре воскушают,
Один Олексий не воскушает (201, с. 69).
У малорусов (187, 2, с. 526) и сербов Сирмии или Срема (254, с. 157) молодые за свадебным столом ничего не едят; у краковских поляков в день свадьбы они не едят только мясо («чтобы не гибли животные», по современному народному объяснению) (239, 6, с. 46). У чехов и у белорусов (3, с. 35) не употребляет пищи только невеста. У калмыков существует подобное обыкновение, причем молодые воздерживаются в день свадьбы от питья (130, с. 75). Все эти обычаи указывают на молодых как на существ мистических.
VIII. Богатое одеяние молодых и свадебного поезда в произведениях народной поэзии. В русских народных песнях жених, невеста и их родственники отличаются драгоценными одеждами. В данном случае следует отличать два влияния: бытовой старины и мифологии.