все, кто были рады,
И ты, которой я был не рад.
И спокойных стихий
Я пью каберне,
Сочиняю стихи
Ото всех в стороне…
Спят чайки
На последнем ущербе луна,
И волнуется море – а вдруг
Никогда никогда никогда
Не вернется полуночный круг?
Чайки спят и тревожен их сон
У волны, среди шума и брызг,
И колышется стайный их дом,
Словно бич, нализавшийся вдрызг.
Снится мальчикам их Зурбаган:
Чайки-мальчики ищут Ассоль,
Снится девочкам их Джонатан,
Свист полета и верхний бемоль.
Чайки спят под соленую глушь,
Под порывами мглистых ветров,
Стоны неупокоенных душ
Разрывают картины их снов.
И тревожные, мрачные сны
Шевелятся как рыбы на дне,
Чайки – дочери и сыны,
Сиротливо прижались к волне.
* * *
Мчатся к берегу уставшие валы,
Утомительные – голова болит,
А от берега – неясные мечты,
Стоны, всхлипы, вздохи, скорби,
Мольбы, песни, ожидания и сны.
Православное Рождество у русской церкви в Монтерее
Вот и январь, и грачи улетают
К северу, где наступает весна,
И не сугробы – надежды все тают,
Жизнь ты моя, испитая до дна.
Что ж вы галдите, как в брошенном детстве?
Что вам кричится, меня вороша?
Память строчит по годам моим петли,
Птицы уныло судьбу ворожат.
Не надрывайте уставшую душу,
Не провожайте меня на погост.
Черные птицы о прошлом мне кружат,
И на исходе Рождественский пост.
Серый мой вечер, опавшие листья,
Парк эвкалиптовый думой застыл.
Церковь пустая, спокойно и чисто,
Сизый туман по иконам поплыл.
Асиломар
Вот, наконец, и я постарел,
Как стареют большие деревья.
Как же так? Неужели опять
Надо ждать и надеяться снова
На приход в этот яростный мир?
Я сижу под покровом прибоя,
Кипарисам и скалам ровня.
Суетливо-прожорливым чайкам
Все б кричать, все б носиться в волнах.
Камни, сосны и я – из сегодня изгои,
Молчаливая, в думах, семья.
Мы глядим на закат, где-то магма
В глубине наших мыслей кипит,
Мы молчим – наша строгая карма
Тусклым блеском горит как пирит.
На исходе желанья и будни,
Праздность вечности звезды зажжет,
И бутылка шампанского будет
Утешать: «все пройдет, все пройдет».
Перед закрытой церковью ночью
Перед чертогом на пороге
Стою, понурясь и немея,
И даже свечки не имея:
Не запирайте двери