«Свет и Тени» Последнего Демона Войны, или «Генерал Бонапарт» в «кривом зеркале» захватывающих историй его побед, поражений и… не только. Том II. «Франция и я – Я и Франция!»
военной диктатуры и генерала Наполеона, в частности. По слухам среди них мог успеть поработать влиятельный среди якобинцев генерал Бернадотт – скрытый и непримиримый противник Наполеона. К тому же, рассказывали, что нетерпеливый Бонапарт не смог дождаться пока его брат Люсьен Бонапарт, будучи председателем этого совета, постарается хоть как-то «залакировать» ситуацию и вошел в зал заседания Совета пятисот, откуда неслись визгливые вопли, « переживавших» за свои привилегии «парламентариев» «Свобода и Республика в Опасности!», слишком рано.
В тот момент Люсьену было важно выиграть время и он весьма мудро затеял поименную присягу всех присутствующих на верность… республике. Это требовало очень много времени и… откладывало принятие решения, которое грозило стать роковым для братьев Бонапартов. И тут в зале появился «виновник происшествия» – собственной персоной, невысокий, невооруженный, да еще и с… хлыстом в руке! Это уже было слишком для наэлектризованной толпы «адвокатишек»…
Претендуя на «кромвельство», он действовал не по «кромвельски», забыв, что, порой, власть берут… силой, особенно, когда у тебя «в кармане» достаточно штыков и сабель и по-настоящему крутых (боевых) офицеров, а не паркетно-будуарных, одетых с иголочки, шаркунов!
В общем, пришлось ему отвечать на требования объясниться по поводу слухов о заговоре и о большой опасности, грозящей вот-вот обрушиться на республику, его просто затопали и закричали: «Долой диктатора! Долой Тирана!! Объявить вне закона!!!». Поговаривали, что уже прозвучали призывы поставить на голосование декрет о гильотинировании «генерала Вандемьера»!
Скажем сразу, Наполеон выступал плохо.
Во-первых, он от природы не был выдающимся публичным оратором. Во-вторых, он привык обращаться к благоговевшей перед ним грубой солдатне, с которой он знал, как говорить, а не к «профукавшим» Отечество и враждебно настроенным к нему лично «адвокатишкам», которые к тому же, тогда явно были «на взводе», а кое-кто и вовсе готов был «войти в историю», не дав «тем или иным способом» Бонапарту захватить власть. В-третьих, в тот день он явно был «не в своей тарелке» – сказывалось напряжение момента. И наконец, тогда «народные избранники» посчитали себя вершителями судеб французского народа и были необычайно агрессивны.
Рассказывали, что кое-кто из наиболее взвинченных депутатов-якобинцев вроде бы попытался взять невзрачного и в ту пору тщедушного Бонапарта не только «на горло» – «Долой диктатуру!», «Вне закона его!», «Да здравствует Республика и Конституция II-го года!» (A bas la dictature! Hors la Loi! Vive la Republique et la Constitution d, an II!),, но и за… горло, причем не в переносном, а в буквальном смысле. В суматохе депутат Юг Дестрем (1754—1804), известный феноменальной физической силой, хлопнул Бонапарта по плечу и крикнул «Разве ради этого ты одерживал победы?» (Est-ce que pour cela tu remportais les victoires?), а депутат Бартелеми Арена (1765—1829) выхватил кинжал и попытался ударить генерала, но последнего