Яков Николаевич Нерсесов

«Свет и Тени» Последнего Демона Войны, или «Генерал Бонапарт» в «кривом зеркале» захватывающих историй его побед, поражений и… не только. Том V. Для кого – Вторая Польская кампания, а кому – «Гроза 1812 года!», причем без приукрас…


Скачать книгу

не без «помощи» военного министра было принято твердое решение об отступлении в начале войны. Главная стратегическая идея – необходимость планомерного отхода – тогда витала в воздухе. Принято считать, что именно Барклай, как военный министр, единственный из высших генералов имевший доступ к секретным материалам (ему подчинялась Особенная канцелярия, орган русской разведки, через его руки проходили все разведданные и информация о состоянии русских войск), разработал, а затем с полного согласия Александра I начал осуществлять ретираду русских войск. Повторимся, что сам план разрабатывался в глубочайшей тайне, круг посвященных был очень ограничен, подавляющее же число военачальников, в том числе, весьма видных, ничего не знало о его существовании. И в тоже время, весьма очевидная на бумаге и разработанная теоретически «в тиши военных кабинетов» стратегия необходимости отступления вглубь страны в ходе реализации неизбежно должна была встретить не только непонимание, но и неодобрение со стороны боевых генералов, воспитанных на ставших для них «истиной в последней инстанции», суворовских принципах сугубо наступательных (читай, победоносных!) войн 2-й пол. ХVIII столетия – «В атаке не задёрживай! Ломай противника штыками!!». Очень «непрозрачный» Александр I, как известно всю свою жизнь в силу своего положения ведший собственную игру (тем более, во время войн) и, к тому же, фактический главнокомандующим в первый месяц войны, так и не счел нужным сообщать даже высшим генералам свои далеко идущие намерения. Он предпочитал «поступать с обманцем», так любил выражаться его братец цесаревич Константин Павлович – прекрасно знавший все нюансы характера своего венценосного старшего брата: отдавать приказы и раскрывать лишь детали будущего плана. Но, как искушенный политик, он прекрасно предвидел возможную негативную реакцию на отступление вглубь империи со стороны генералитета и общества «ура-патриотов». Правда, как тонкий психолог, он не любил подставлять себя под удары общественного мнения, всегда подстраховываясь и оставаясь в тени, предпочитая выставлять на общий суд мнимых инициаторов. (Не брезгуют этим и современные «сильные мира сего» из управлеческого «бомонда» РФ – не будем называть их имена, поскольку «не буди лихо – пока оно тихо»!!! ) Как опытный и поднаторевший в «подковерной борьбе» интриган, он предварительно выбрал на «заклание» генералитету ряд фигур. Так, в начале кампании самым подходящим объектом для критики военных кругов был сделан К. Фуль (а ведь его даже именовали «военно—духовным отцом государя»! ) в связи с его идеей Дрисского укрепленного лагеря. Александр I сознательно сделал из прусского полковника на русской службе в чине генерала… громоотвод и не просчитался! Все генералы решительно ругали Фуля и какое-то время можно было проводить отступательную линию ведения войны без особых помех и что самое главное претензий к своему монарху-главнокомандующему.

      Весьма