космического агентства, и тихий голос спросил, готовы ли принять сообщение. Гарик ответил утвердительно, и вскоре взору открылась маленькая рубка с двумя креслами в центре, пока пустая. Так бывало всегда, когда приходили редкие пакеты данных. Потом картинка изменилась и на экране возникли два улыбающихся лица. Теперь для Гарика не существовало никакого мира за пределами этого маленького экрана, и никакая инфокапсула не смогла бы настолько погрузить в реальность и занять все его существо так, как это делало короткое приветствие простого инфопотока с простой настольной умки.
* * *
– А что такое реальность, Райн?
– Реальность – это когда ты зовешь меня по имени, а я осознаю себя тем, кого ты зовешь. И осознаю глубоко, гораздо глубже, чем мы можем себе представить. Реальность – это осознание себя как живого существа со всеми его возможностями и ограничениями.
– А мы реальны, Райн?
– Наверное. Понимаешь, Ку, фогги не такие, как люди. Наша реальность – это ощущение себя частью своей расы, частью нашей планеты-дома. А если мы предаем ее, потеряв свое тело, не влив его в собственный дом, как сделал я, мы уже не можем считать себя реальным. Ведь где бы фогги не закончил свой жизненный путь, наш энергоряд возвращается домой и остается там, пока жива планета.
– Но ведь ты не хотел этого, это решили за тебя. Ведь твое осознание создавало нужную тебе и планете реальность. Просто ты был ранен и не смог достичь цели.
– Значит, недостаточно хотел, точнее, не понимал, что я хочу и какие могут быть последствия. Но дослушай, – маленький светло-желтый туманный сгусток заколыхался, казалось, устраиваясь поудобнее в огромном и пустом без конца и без края во все стороны сероватом пространстве. Сгусток побольше – иссиня-розовый – тоже колыхнулся, продолжая говорить.
– Все, чем я живу и ты тоже, – это воспоминания. И они реальны для меня, это мой энергоряд и, кроме этого, есть еще и надежда, что когда-нибудь я вернусь к своей планете. Тот, кто поместил нас сюда, спасая, обещал мне, что такое возможно. Не скажу, что я в это верю, слишком маленький шанс, что все получится, но надежда многое дает моему энергоряду, понимаешь?
– Да, ты сам себя лечишь и спасаешь. Но все-таки, что такое реальность?
– Ты спрашиваешь, реальны ли наши надежды и воспоминания? Или реальны ли мы, живя надеждами и воспоминаниями?
– Да. Только у меня нет никаких воспоминаний, кроме какого-то света, если это, конечно, свет, и боли, если это, конечно, боль. Я даже не знаю, то, что я ощущаю здесь, можно ли считать воспоминаниями.
– Можно, Ку. Воспоминания – это движение сознания времени, а мы это испытываем, ведь так? Хотя ты ставишь, как всегда, меня в тупик своими вопросами. Я и сам не знаю, реальны ли наши воспоминания о времени, проведенном здесь, но моя прошлая жизнь реальна – в этом уж я уверен. Я чувствую, ты улыбаешься?
– Да, улыбаться я уже научилась … или научился… нет все-таки научилась. Я долго думала