органически находятся в состоянии мудрости, любви и сочувствия, действуя на основании естественных реакций и обоюдной взаимозависимости», на что Роберт Данкен[22] возражал в своей характерной манере: «В нашем журнале нет сотрудников-деревьев».
И тогда, и сейчас большинству людей подобные чувства казались дурацкими, но это была мудрая дурашливость поэтов, не исчезавшая из контркультуры и в самые черные дни гнева. Где найти подобную щедрость духа в фальшивом популизме, окружавшем нас в Америке в девяностые? Центром господствовавшей консервативной культуры изначально была полновесная монета, а характерным протестом при этой мертвой и мертвящей сердцевине служили не нашедшая выхода ярость и обливание грязью в радиобеседах: тысячи дрожащих от жалости к себе голосов требовали крови, прерываясь, правда, на рекламу.
В ту неспокойную эпоху меня попросили издать антологию контркультурной литературы. Я закончил ее стихами, отражавшими мое политическое кредо, которому я научился у других, более мудрых умов того времени.
Как птица
Является подданной разве что Всего Рая,
А рыба
Не меньшего моря, чем Весь Океан,
Не присягну в верности никому
Ниже Самого Человечного,
Сиречь Многолюбящего,
Сиречь Многохвалящего.
Все мы части друг друга, того иль иного,
Мы части зверей,
А звери – травы,
А трава – земли,
А земля – морей,
А моря – дождей,
А дожди – небес,
А небеса – сфер
Без номеров и названий,
Чья музыка – но послушай! —
Это любовная песня Бога
Своим созданиям.
Не знаю меньшего гимна.
Будь познан им,
Как Женщина Мужчиной,
В саду невинности
Будь познан женщиной, будь схвачен, обладаем.
В этом нет истины, лишь растущая верность.
Это не настоящая верность,
Но она похищает сердца.
Предисловие
Как предмет исследований контркультура, о которой пойдет речь, имеет обязательства, каких подобающая разумная осторожность подсказывает избегать как чумы. В академии у меня есть коллеги, убеждавшие меня чуть ли не в том, что ни романтизма, ни Ренессанса не было, достаточно просто сесть и тщательно, под микроскопом изучить исторические феномены. При столь ближайшем рассмотрении мы увидим лишь много разных людей, занятых разнообразными делами, в головах у которых роится много разных мыслей. Насколько же несостоятельна такая либеральная категоризация, если нужно хватать признаки тогдашней неспокойной обстановки и удерживать их для комментариев! При этом ускользающая концепция «духа времени» продолжает проникать в мозг и требовать признания – ведь это единственный способ дать человеку хотя бы приблизительное