меня весьма обеспокоенно. – Вы ужасно бледны. Вам, пожалуй, не помешает принять что-нибудь бодрящее.
– Вы очень добры, – сказала я, спрашивая себя между тем, возможно ли поступить столь неожиданным манером, благопристойно ли это. Может, они наймут меня гувернанткой для своих детей, если у них есть дети, и тогда мне вовсе не потребуется ехать в Годлин-холл. – Я была бы рада, однако…
– Элайза Кейн?
Голос раздался слева, и мы удивленно обернулись. Новоприбывшему, пожалуй, недавно перевалило за шестьдесят; был он краснолиц и одет по-простому. Очевидно, он не брился несколько дней, а шляпа его не подходила к куртке, отчего выглядел он слегка нелепо. От одежды его несло табаком, дыхание отдавало виски. Он почесал щеку, и я увидела темную грязь у него под ногтями, желтыми, как и его зубы; ожидая моего ответа, он ни слова более не произнес.
– Совершенно верно, – сказала я. – Мы знакомы?
– Хеклинг, – представился он, несколько раз большим пальцем ткнув себя в грудь. – Коляска вон там.
С этими словами он направился к упомянутой коляске, а я с багажом осталась подле своего спасителя и его супруги; оба воззрились на меня, слегка смущаясь всей сценой и поразительной грубостью этого человека.
– Я новая гувернантка, – пояснила я. – В Годлин-холле. Его прислали за мной.
– Ой, – отвечала на это миссис Токсли, покосившись на мужа; тот, заметила я, поймал ее взгляд и тотчас отвернулся. – Понятно, – прибавила она после долгой паузы.
Неуютное молчание опустилось на нас – я было решила, что чем-то обидела супругов Токсли, но затем сообразила, что подобное невозможно, я не сказала ничего предосудительного, лишь сообщила, кто я такая; как бы то ни было, теплота их и великодушие внезапно сменились тревогою и неловкостью. Какие странные люди, подумала я, подхватила чемодан, поблагодарила их обоих и направилась к коляске. А ведь были так любезны!
Однако, удаляясь, я отчего-то обернулась и увидела, что они смотрят мне вслед, будто желают заговорить, но не находят слов. Миссис Токсли что-то прошептала мужу на ухо, но тот покачал головою, откровенно не постигая, как ему надлежит поступить.
И снова я скажу: рассуждения задним числом – дело хорошее, но я вспоминаю эту минуту, вспоминаю, как Алекс и Мэдж Токсли стояли на перроне вокзала Торп, и мне хочется закричать на них, хочется подбежать к ним, встряхнуть, посмотреть им в глаза и сказать: вы же знали, вы уже тогда всё знали. Отчего же вы не сказали мне? Отчего не промолвили ни слова?
Отчего не предостерегли меня?
Глава пятая
Я забралась в коляску Хеклинга, пристроив чемодан позади, и рыком, словно бы зародившимся в самых глубинах его существа, человек из Годлина призвал лошадь по имени Винни пошевеливаться. Мне отчаянно хотелось снова обернуться на супругов Токсли – их странное поведение, а равно трагедия, едва со мною не случившаяся, меня весьма ошеломили, – но я была полна решимости сохранять спокойствие и не унывать. Все эти треволнения, говорила я себе, вполне объясняются тем